Игра в голод. Как желание похудеть приводит к потере не только веса, но и здоровья
26 февраля 2020

Анорексия – это не о еде. Это о серьёзных психических проблемах, которые могут привести к смерти. Точной статистики страдающих от анорексии россиян нет: люди не обращаются к специалистам и скрывают свою болезнь. Чаще всего осознание проблемы происходит на последний стадии, когда организм отказывается принимать пищу. По словам клинического психолога, психотерапевта, автора книги «Интуитивное питание» Светланы Бронниковой: «Анорексия – самое летальное из всех психических расстройств. По количеству суицидов анорексия обходит шизофрению и депрессию».

Говорить об этом сложно, но нужно. Наша героиня Анастасия Р. в интервью корреспонденту Молодёжного медиахолдинга «Есть talk!» Ольге Рыжовой поделилась своей историей похудения. Нездорового похудения. И рассказала о том, как ей удалось выйти из состояния «анорексичной бабочки».

– Почему ты решила, что нужно похудеть?

– В детстве я была стройной, высокой и выглядела хорошо. Во время переходного возраста поправилась, причём очень заметно. Не знаю точно, сколько весила, но мне казалось, что под 70 килограммов при росте 173 сантиметра. Короче говоря, выглядела как бегемотик. Изначально не придавала этому значения, но часто стала слышать нелестные высказывания в свой адрес. Тогда у нашей школы «ВКонтакте» появилась группа «Подслушано», где анонимно публиковали сплетни и оскорбления. До сих пор помню, как про меня писали, что я «сильно поправилась» и «одеваюсь как бомжара». Меня это очень задело, ведь об этом говорил весь класс. Тогда и решила, что моя проблема именно в весе. Поэтому первые мысли о том, что нужно сбросить вес, появились в 14 лет.

Я пошла в театральную студию и за три года похудела с 70 до 51 кг. Хотя в еде себя не ограничивала. Просто ежедневная активность увеличилась. Когда мне было 17 лет, бабушка купила юбку на два размера больше моего. Меня это очень сильно расстроило, потому что не хотелось возвращаться в тот период, когда про меня писали в «Подслушано» и обсуждали в классе. Тогда я сказала: «За это лето назло тебе похудею». Именно с этого момента и начала худеть.

– Что ты делала, чтобы сбросить вес?

– Началось всё с правильного питания. В моём рационе стало больше овощей, фруктов, круп и меньше сладкого, мучного жареного и жирного. Потом дошло до того, что начала исключать продукты из своего рациона, потом сокращать порции, а затем и количество приёмов пищи. В голове началась игра «А смогу ли ещё меньше?». Появился азарт. Самое страшное, что у игры конца не было. Я и не думала её заканчивать.

К моему «правильному питанию» прибавился спорт. Записалась на групповые занятия по фитнесу. Весила тогда 47 килограммов. На занятиях у меня не было сил. Элементарная растяжка давалась с трудом. «Мне тебя страшно допускать на занятия. Ты можешь пойти купить себе круассан?», – говорила тренер. Какой круассан?! Я думала, что если съем маленькую конфетку, то сразу разнесёт. А это же самое страшное.

– Друзья и близкие говорили что-нибудь о твоём внешнем виде?

– «Настя, остановись, ты выглядишь нездорово». Но я никого не слушала. Вообще старалась ни с кем не общаться и избегать людей. Не хотела быть дома, потому что от мамы слышала постоянные упрёки. А когда была, то ложилась спать, чтобы не слушать родителей и не есть. Мне всё ещё казалось, что я жирная. Вставала перед зеркалом и продолжала видеть жир. Он был везде: на лице, на животе, на ногах. Во мне как будто сидел змей, который грыз изнутри и говорил: «Ты жирная, ты жирная». Никогда не забуду, как искала в интернете «как стать анорексичкой». Тогда я ассоциировала анорексию не с психическим расстройством, а исключительно с внешним видом. С каждой неделей всё глубже в это погружалась. Подписывалась на паблики про анорексию. Мне хотелось выглядеть, как «анорексичная бабочка», но, наверное, я уже ей была.

 Из чего состоял твой рацион?

– Мой рацион выглядел так: на завтрак две дольки грейпфрута и долька горького шоколада. На обед протёртые овощи – морковка и маленькая помидорка – на воде. То есть, красный бульон в маленькой чашечке объёмом около 200 миллилитров. И на ужин, до шести часов вечера, 200 миллилитров натурального йогурта. Один приём пищи я могла растянуть на час, потому что ела «по капельке». Воду практически не пила. Боялась, что меня «зальёт».

– Ты ела по времени?

– Да, до сих пор помню, что в 8:00 у меня был завтрак, в 12:00 – обед, и в 17:00 – ужин. Каждое утро, независимо от того, нужно мне куда-то или нет, я вставала и шла на кухню, чтобы в восемь утра поесть. Кстати, никогда не взвешивала еду, но считала калории. И делала это неправильно. Мне казалось, что на 100 граммов овсяной каши – 350 килокалорий, но я не учитывала тот факт, что это в сухом виде, а не в готовом. На деле съедала где-то 120 килокалорий в день.

– До какой цифры упал твой вес?

– До 37 килограммов. Встав на весы, говорила: «Это не мой вес. Я не вешу столько. Вы специально их подкрутили, чтобы увидеть, что всё плохо, и начать набирать». После этого взвешивания пошла к зеркалу и сделала фотографии. До сих пор их храню. Смотря на них сейчас, понимаю, что выглядела просто ужасно. Хотя в тот момент мне казалось, что нужно ещё похудеть. Обещала, что буду есть, но не делала этого. Не могла.

– В какой момент ты поняла, что ситуация вышла из-под контроля и пора остановиться?

– У меня не было мысли, что пора остановиться. Я поехала в Москву в гости к тёте и уже тогда не могла есть. Думала, начну с трёх детских пюрешек в день. Но максимум, что могла съесть за день, – 50 граммов яблочного пюре. Больше не лезло. Казалось, что желудок сейчас разорвёт. Тётя вызвала скорую, и меня положили в больницу. Врачи измерили сахар и сказали выпить чай с конфетой. Только тогда, когда я легла в больницу, подумала, что теперь можно съесть что-нибудь сладенькое.

Меня положили в неврологическое отделение, и за неделю удалось набрать один килограмм. Врачи поставили капельницу с глюкозой в правую руку, отчего было неудобно есть. Поэтому меня с ложечки кормила девочка, которая лежала на соседней кровати в палате. А когда самостоятельно начала есть, у меня в вене погнулась игла от катетера. В дополнение к больничному завтраку мне давали детский творог в маленькой баночке. Но я всех обманывала: вываливала его в раковину и смывала водой.

Очень рада, что моя тётя от слов перешла к действиям. Мама рассказывала, что, когда меня положили в больницу в Москве, ей позвонила главврач и сказала: «Мы не знаем, как помочь вашему ребёнку. С такими анализами она проживёт не больше двух дней». По сути меня положили умирать. Я уже ничего не могла. Честно – были даже суицидальные мысли. Могла съесть максимум 30 килокалорий в день. Это был звоночек, что всё.

– Что помогло тебе снова начать есть?

– Даже не знаю, как это произошло. Бабушка водила меня к знахарке. Как-то раз я пришла к ней одна. Бабушка сказала передать ей тысячу рублей за работу, а она не взяла деньги и сказала: «Иди купи себе на них всё, что захочешь». Я так и сделала. Пошла в магазин и брала то, что очень любила, что давно мечтала попробовать, и даже то, что просто выглядело красиво. Пришла домой и спрятала всё в шкаф со сладостями, которые покупала, но не ела.

Мы с младшей сестрой смотрели мультик, я достала пачку печенья и выложила нам по три штучки. Начала есть. Даже налила себе яблочного сока, правда, чуть-чуть, но это уже было достижением. В тот момент это был праздник живота. Так с каждым днём количество съеденного росло. Я не могла остановиться. Организм взял своё.

Самое сложное в борьбе с анорексией – не заново научиться есть, а восстановить психическое здоровье. Был момент, когда я разозлилась на бабушку из-за того, что она купила не обезжиренный творог, а девятипроцентный. Я собрала в пакет все сладости из шкафа и выбросила. А ведь она даже не знала, что это было куплено на её деньги. Кому на тот момент я хотела что-то доказать – не знаю.

– Восстановление – самый сложный период. Как он у тебя проходил?

– Когда начинаешь восстанавливаться после анорексии, на тебя наваливается страшный голод. Люди столько за день не съедают, сколько ты за один приём пищи. Лезет всё. Психика просто летит. Как будто сходишь с ума. Каждый день говорила себе: «Мне надоело столько есть, больше не могу, мне тяжело». Из-за постоянного голода вставала в два часа ночи и ждала пяти утра, чтобы начать есть. В шесть утра открывалась пекарня возле моего дома. Я шла к открытию и покупала себе ромовую бабу.

В период восстановления за два месяца набрала 20 килограммов. Помню, какая у меня была паника. Все видели, как я набираю, но уже никто ничего не говорил. Люди боялись мне что-то сказать.

 Когда вес вернулся, что ты чувствовала?

– Было осознание, что мне это нужно. Хотелось жить, а не существовать. То, что я дошла до 37 килограммов и выжила, – это чудо. Все мы разные, и не у каждого организм может такое выдержать.

– Трудно было вернуть здоровье после болезни?

– У меня были большие проблемы с печенью и сердцем. Я этого не ощущала, но все анализы показывали отвратительные результаты. Мне врачи говорили: «У тебя сердце как у пожилого человека» – а мне было тогда 17 лет. Также у меня был повышенный холестерин – около 12 ммоль/л, когда у здорового человека норма от 3,1 до 5 ммоль/л. Больше всего времени ушло на восстановление гормонального фона. Чтобы вернуть женское здоровье, потребовалось три года.

– Возможно полностью вылечиться от анорексии?

– Думаю, что это никогда не уходит насовсем. В одиночку очень сложно решить эту проблему. Я ходила к психотерапевту. Он помогал своими советами. Но важно понимать, что специалисты не помогут, если вы сами этого не захотите. До сих пор читаю записи девочек, которые болеют. Они ждут таблетку, которая вылечит их за один день. Нет такой таблетки. Постоянные мысли о еде и голод нужно перекрывать чем-то другим. Это сложнее всего. Раньше мне было стыдно говорить о своей болезни, сейчас – нет.

Евгений Воробьёв, врач-психотерапевт:

– Осознать нужно не только болезнь, но и её главную особенность – искажённое восприятие собственного тела. Это проблема когнитивного уровня, а не эмоционального или поведенческого. Сознаться в том, что ошибаешься в собственном мышлении, может не каждый. Ошибочным, или даже «больным», является их контроль. Полностью вылечиться от анорексии можно, и такие случаи достаточно часты в нашей практике. Важно не справляться с этим хитрым и коварным врагом в одиночку.

 О чём ты жалеешь?

– Ни о чём. Это мой опыт. Если бы не он, то я не была там, где нахожусь сейчас. На сегодняшний день моя страсть – это кроссфит. Сейчас все силы и время, отдаю этому спорту. А всё, что знала до этого о питании, оказалось полной фигнёй. Все диеты, которые мы находим в интернете по запросу «Как похудеть?», приводят только к одному – потере себя и своего здоровья.

Instagram совместно с Национальной ассоциацией по исследованию расстройств пищевого поведения (NEDA) разработали рекомендации по общению с теми, у кого может быть расстройство пищевого поведения.

Разрешено

 Узнать разницу между фактами и мифами о весе, питании и физических упражнениях

• Спросить, чем вы можете помочь

• Слушать открыто и внимательно; быть терпеливыми и не осуждать

• Разговаривать с человеком дружелюбно, без злости, раздражения или недовольства

• Объяснить причины вашего беспокойства, не называя конкретное пищевое поведение

• Спросить, хочет ли человек изучить эти вопросы со специалистом, который разбирается в расстройствах пищевого поведения

• Напомнить близкому человеку, что многие люди успешно оправились после расстройства пищевого поведения

 

Запрещено

• Использовать обвинительные «Ты-высказывания» (например: «Ты о себе не думаешь»)

• Заставлять друга чувствовать стыд или вину за свою внешность или поведение

• Предлагать простые решения (например: «Если ты бросишь свою диету, у тебя всё наладится!»)

• Надеяться исправить своего друга


Просмотров: 24389
Читайте также:
Поделиться с друзьями
Назад к списку статей