Одновременно осваивать профессии журналиста и литератора и при этом гастролировать по всему миру с цирковой труппой. Каждый день выходить на манеж с головокружительными трюками, воспитывать маленького ребенка и учиться в аспирантуре. Не слишком ли много для одного человека? Вовсе нет, если речь идёт о выпускнице Тольяттинского государственного университета (ТГУ) Кристине Чужой.

«Хотелось успеть прожить десять жизней»

– Кристина, почему в качестве первого образования вы выбрали журналистику?

– Я интересовалась литературой, посещала знаменитый литературный театр имени Пушкина, где режиссёром была прекрасная Светлана Грязнова, которой, к сожалению, уже нет с нами. Мы объездили всю Россию, участвовали в конкурсах, выступали в театральных постановках. Уровень подготовки, который нам давала Светлана Александровна, был таким, что режиссёры предлагали нам поступать на театральный факультет.

В школе меня тронула книга Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». Это была моя настольная книга. Я очень заинтересовалась жанром очерка и хотела работать именно в нём. Потом была школа молодого журналиста, где нашими педагогами были Галина Алфёрова и Александр Степанов. Они направили меня в нужное русло, и я стала участвовать в конкурсах и фестивалях. Я поступила на кафедру журналистики ТГУ, предварительно выиграв конкурс «Юный журналист года». На моём пути часто появлялись замечательные люди, которые влияли на мою жизнь, за что я им безумно благодарна.

При поступлении в моей творческой папке были дипломы, которыми я очень горжусь. Например, я призёр Всероссийского конкурса чтецов, который проходил в Кирове. Диплом мне вручала одна из преподавателей Российского института театрального искусства Наталья Черкасова. Это наша общая победа со Светланой Александровной Грязновой. Она привила мне любовь к литературе, она мой духовный проводник и учитель. Русский язык и литературу я сдала на девяносто пять баллов, поэтому спокойно поступила на журналистику. Параллельно выиграла литературный конкурс «Кипарисовый Ларец». Эта победа дала мне возможность льготного поступления в Литературный институт имени Горького. Тогда я уже училась в ТГУ на первом курсе, но решила попробовать вытянуть два высших образования одновременно. Спасибо родителям, они поддержали моё решение.

– Чем вам запомнилась учёба в ТГУ?

– Скажу сразу, я не была добросовестным студентом, часто пропускала занятия. Журналистика – это талант, дар, когда ты умеешь писать, чувствуешь язык, у тебя есть начитанность. В принципе, для этого не нужно специальное образование. Всё придёт с практикой. Больше вспоминается внеучебная деятельность, выездные заседания Дома учёных ТГУ, потрясающая Галина Тараносова, очень обаятельный и харизматичный человек. Ещё вспоминаются «Литературные гостиные» Семёна Краснова, где мы обсуждали литературные новинки. Университет познакомил меня с хорошими преподавателями, с которыми мы стали друзьями.

­– Сейчас вы вновь получаете образование, на этот раз в аспирантуре Литературного института. Как вы пришли к такому решению?

– Я преклоняюсь перед людьми, которые сразу после учёбы поступают в аспирантуру. В моей жизни было много всего интересного помимо учёбы. Был целый мир, хотелось успеть прожить десять жизней сразу. На последнем курсе Литературного института у меня было много танцевальных гастролей за границей. Тогда было не до учёбы, была слишком большая нагрузка. Мыслей об аспирантуре даже не возникало. Потребность продолжить учёбу появилась позже, когда я уже была в декрете. Любовь к литературе дала тот самый толчок.

Под куполом цирка

– Как начался ваш путь циркового артиста?

– Я профессионально занималась танцами. В какой-то момент захотелось перемен в связи с личной жизнью. Захотелось начать всё с чистого листа. Как ни странно, цирк как нельзя лучше подошёл для этого. Когда мне было лет шестнадцать-семнадцать, я познакомилась с цирковым артистом на интервью. Спустя несколько лет он стал моим мужем. Цирк меня заинтересовал, ещё студенткой я начала танцевать в коллективе программы «Тигры на зеркальных шарах» Мстислава Запашного. Это было, конечно, смелое решение. Когда я получила первые серьёзные деньги за очерк в газете, то купила себе билет в Киров и улетела навстречу новой жизни. Маленькая, худенькая девочка с огромным чемоданом на вокзале... Очень холодно, очень одиноко. Было тяжело в эту цирковую кухню попасть, освоиться. Но страшно не было, это такое удивительное свойство молодости, когда ничего не страшно. Ты просто веришь в себя, в свою судьбу. Цирк, литература, аспирантура и вообще всё, что у меня было интересного в жизни, – всё, слава богу, получалось. Я счастливый человек.

– Чем вы удивляете публику в цирке?

– За десять лет моей цирковой карьеры шоу всегда были разными, я была в разных ролях. Одна из самых моих любимых постановок в цирке, которой я очень горжусь и которую люблю, – это номер под музыку из кинофильма «Список Шиндлера». Это один из моих любимых фильмов, и так вышло, что с помощью прекрасного директора Ижевского цирка Дмитрия Иванова, с которым мы сошлись на любви к музыке и к искусству в целом, мы сделали замечательную, трогательную, с моей точки зрения, постановку. Кстати, этот человек стал крёстным отцом моей дочери. Я очень этим дорожу.

– Цирк – удивительное явление. Мы, зрители, столько всего не видим. Как вы готовитесь к выступлениям?

– Я делаю различные акробатические элементы на канате. Для этого нужны сильные руки, и я очень много времени провожу в спортзале. Когда начинала карьеру циркового артиста, у меня были слабые руки. Первое, что сделала, – записалась в спортзал и начала работать с тренером, который объяснил, как накачать мышцы спины и рук. Очень долго и упорно работала, пока не добилась таких результатов, чтобы мне было не страшно залезать на большую высоту. Так как я человек такой, что мне надо всё доводить до конца, то я получила разряд кандидата в мастера спорта по пауэрлифтингу в разновидности «народный жим».

Самое важное при подготовке к выступлению – разминка. Но ещё для артиста важен грим. Каждый раз можно быть разным. Я с удовольствием рисую себе новое лицо, хотя в жизни совершенно не крашусь. До выступления я мысленно прогоняю свой номер от и до. Примерно прикидываю, где могут быть ошибки, оцениваю сложную часть номера. Выходя в зал, я вижу только зрителя, а не себя со стороны. Для артиста это очень важно. Как только ты перестаёшь видеть зал и работаешь на автомате, тогда, наверное, пора уходить из цирка.

Цирк открывает возможности

– Чему цирк научил вас?

– Надеяться на себя, только на собственные силы. А ещё только в цирке есть удивительное ощущение полёта, которое дарит воздух. Воздушный номер не сравнить ни с чем. Когда ты хорошо отработал номер и выходишь на поклон к зрителю, эти ощущения очень тяжело передать. Ну и, конечно, возможность путешествовать. Получается даже пожить в тех странах, где мы гастролируем, и полгода, и год. Не просто, как турист, приезжаешь на несколько дней, а имеешь уникальную возможность окунуться в культуру и менталитет этих стран. Конечно, было очень тяжело, особенно в Швейцарии, Китае и Англии. Потому что мы, русские, – очень свободные люди, нам тяжело подчиняться жёстким правилам.

– А какое цирковое выступление для вас сейчас самое главное?

– Моё самое главное выступление было, наверное, в Ижевске, после родов. Очень тяжело выйти на манеж, на большую высоту после перерыва, хотя перерыв был непродолжительный. Я вышла на работу, когда малышке было всего два месяца. Это было шапито, небольшой манеж. А когда моей дочке исполнился год, я вышла на большой манеж. Это было очень ответственно, я боялась отработать хуже, чем до беременности.

Спортзал как антистресс

– Что самое трудное в работе в цирке?

– Привыкнуть к расставанию. Меняется программа, ты привыкаешь к людям, завязывается дружба, и внезапно приходится расставаться. Однажды мы встретились с моей подругой, с которой не виделись десять лет. Очень обрадовались друг другу и тому, что снова будем работать в одной программе. Проработали буквально два месяца – и вновь пришлось расстаться. Это очень тяжело. Вот так вот разбрасывает жизнь по разным городам, по разным странам. У нас даже в цирке есть такая шутка: «„– Ты, где сейчас?“ – „Я дома“. – „Да я понял, что дома, а город-то какой?“» Мы везде себя чувствуем как дома: в любой гостинице, в любой съёмной квартире, в автодоме. Дом там, где твоя семья, а моя семья всегда со мной.

– Можете представить свою жизнь без экстрима?

– Я не считаю свою работу экстремальной. Вполне спокойно к ней отношусь. Есть трюки рискованные, например, вис на шее, во время исполнения которого я два раза падала. Конечно, я немного напрягаюсь перед этим трюком, но становлюсь более собранной. У меня есть немного времени, чтобы на него настроиться. Такой вот небольшой стресс. И я очень люблю тренажёрный зал, для меня это лучшая отдушина. Снять стресс – это пойти в качалку, «подёргать» железо.

– У вас есть ритуалы, которые вы проводите перед выходом на сцену?

– Я не знаю ни одного циркового артиста, который бы не был суеверен. У каждого есть ритуалы перед выходом в манеж. У меня тоже они есть. Это складывается годами. Есть особый ритуал перед «проволокой». К сожалению, после травмы это стало моим запасным жанром. Я очень долго ходила на костылях и не думала, что вообще смогу вернуться на манеж. Всё же смогла, справилась, восстановилась и вернулась. Но не с теми трюками, с которыми изначально выпускался этот номер. Я всегда выхожу на манеж только с правой ноги. Так у меня повелось. Ещё есть счастливый костюм, который я надеваю на самые ответственные выступления. Редко работаю с распущенными волосами. И, конечно же, обязательно держу мужа за руку перед выступлением.

Взлёты и падения

– Как вы получили травму?

– Цирк – это всегда борьба с собой, с болью, с обстоятельствами, ты всегда должен быть готов к этой боли. Я пережила три падения с высоты. Одно стоило мне долгого, в том числе морального восстановления. Пережила перелом ребра, восстановление шейных позвонков, была подколенная травма, шишка у меня под коленом.

Самой запоминающейся стала первая травма. Связана она с тем, что я позволила себе недостаточно размяться. Получила серьёзный частичный разрыв голеностопного сустава. С манежа я смогла уйти своими ногами, но уже за кулисами ходить, к сожалению, не получилось. Приходилось смириться с мыслью, что я ещё долгое время не выйду в манеж. Я не позволяла себе поблажек, потому что знала, что если буду лежать, подвесив ногу, ничего хорошего из этого не выйдет. Доезжала до спортзала и на костылях качала мышцы. Было очень страшно выходить после травмы.

Есть поверье, что если не получается трюк, ты должен обязательно остаться после выступления и ещё раз, наперекор себе, пойти и сделать этот трюк. Этим меня цирк и привлекает, здесь работают очень сильные духом люди. Можно долго перечислять имена, но наиболее потрясающий пример тому – Лев Осинский. Вернувшись с войны с одной рукой, он работал на высоком пьедестале. Когда в цирке выключился свет минут на пять, он всё это время стоял в стойке на одной руке. Человек даже не позволил себе сойти с трюка. Он стоял, пока у него были силы. Когда видишь такие примеры, понимаешь, что твои проблемы – цветочки.

Когда отработала после травмы «проволоку» – просто поцеловала свой канат. У меня были слёзы радости, хотя я очень редко плачу. Была счастлива, что вернулась в профессию.

«Не было желания кому-то что-то доказать»

– Однажды в своих социальных сетях вы откровенно рассказывали о том, что родители не поддержали ваше развитие как циркового артиста и настаивали на другой карьере. Как вы с этим справились?

– Родители совсем не поддержали моё решение. Но, слава богу, они и не препятствовали. Я уже была в сознательном возрасте, не зависела от родителей финансово, психологически. Конечно, было больно. Мама лет десять не смотрела мои выступления. Сейчас, когда мы были в Ижевске, мама тоже с большим скрипом согласилась посмотреть моё вступление.

Родители очень расстроились, когда узнали, что я начала совмещать учёбу с гастролями, что вообще уезжаю в цирк. Но у меня никогда не было желания кому-то что-то доказать. Если я ставила планки, то только для самой себя. Я спрашивала себя, слабо ли мне, могу ли я, хватит ли мне сил? Это были вопросы себе, не маме с папой. Поэтому я всё-таки не скажу, что делала карьеру наперекор кому-то. Меня это меньше всего в двадцать лет заботило. Мне кажется, по молодости мало кого волнует мнение родителей на тот или иной счёт, молодость предполагает безудержность, стремление бросаться в омут с головой.

Я успешно защитила сначала один диплом, затем второй. Какое-то время даже писала для собственного удовольствия в газеты. Мою публикацию взяли «Петербургские ведомости», и я очень горжусь этим. Для меня это было одно из любимых периодических изданий во время учёбы в институте. На какие-то мелочи я до сих пор зарабатываю именно написанием материалов. Мне было очень приятно, что у меня есть такая финансовая независимость, что я всегда могу на свои хотелки заработать. Я считаю, что женщина должна реализовываться сама, в том числе и финансово. Журналистика для меня – не только финансовая независимость, но и моральное удовлетворение от того, что мозги находятся в тонусе.

«У меня был болевой шок»

– Не было ли у вас мыслей и желания бросить то, чем занимаетесь?

– Были неоднократно. Очень тяжело давались репетиции на «проволоке», а именно с неё началась моя карьера. Я просто вам передать не могу, какими синими у меня были ноги, просто один сплошной синяк. Я наматывала бинты, лезла на «проволоку», у меня был болевой шок. Но надо было хотя бы раз в день постоять, чтобы набивался баланс. Как только я ни летала: и лицом, и между ног. Это было так больно – не передать. Однажды мы репетировали в шапито в минус двенадцать градусов. Я прямиком из валенок лезла на «проволоку». Шёл пар, я ничего не видела, просто шла вперёд, потому что нужно было идти и нельзя спрыгивать. Когда мы пытались прогнать номер, а у меня просто всё «сыпалось», я забивалась в угол и плакала. Я боролась с собой, чтобы встать на эту «проволоку» и опять пойти вперёд.

Меня тренировал муж, который совершенно не испытывал ко мне жалости и запрещал жалеть себя. Мои слёзы абсолютно его не трогали. Я очень редко слышала от него слова похвалы. Он всё время был недоволен. Он перфекционист, настоящий профессионал и всегда требовал от меня такого же уровня. Было тяжело, но всё-таки «проволоку» я сделала. Я дебютировала на большом манеже в Батуми, в Грузии. Туда мы поехали на мой первый контракт, и я успешно отработала. Потом начали сыпаться прекрасные контракты в Японии, в Швейцарии, в Голландии. Всё это была моя «проволока».

Когда я получила первую травму, были мысли всё бросить. Когда упала с воздуха первый раз – тоже. Упала очень тяжело. Делала «крутку в шею» и сорвалась. Там была не моя ошибка, а ошибка того, кто стоял на лебёдке. Упала лебёдка, я вместе с ней. Повредила шею, ходила в «ошейнике», пила через трубочку. Долго не могла повернуть голову, спала только на спине. И я, конечно, задумывалась, а тем ли я вообще занимаюсь в жизни?

Цирк учит терпению. Терпеть боль, расставание, некомфортный быт. Это очень здорово! Мы работали в Японии и жили в шикарном отеле, но так же комфортно я чувствую себя и в домике на колёсах где-нибудь под Рязанью. Мне всё равно, где жить. Цирк учит быть минималистом в быту и перфекционистом в работе.

– У вас есть малышка-дочь, но это не мешает вам заниматься любимым делом. Как вы со всем справляетесь?

– Когда дочка родилась, я поняла, что жизнь не будет прежней, надо учиться жить вместе. Когда она была совсем малюткой, мы приезжали с переноской и ставили её на цирковой барьер, а я репетировала. Потом она у меня в коляске спала, пока у нас шли репетиции, представления. Когда у нас были ночные переезды, малышка спала, я оберегала её сон и сама не спала. Вообще очень тяжело, когда отрабатываешь два представления, хочется спать, а у тебя ещё куча родительских обязанностей. Без поддержки мужа я бы никогда не справилась.

– А дочке нравятся ваши выступления?

– Белла очень любит цирк. У нас первое слово было «цирк». Она в год вышла на манеж своими ножками, хлопала и делала комплименты (разновидность поклона, благодарность зрителю. – Прим. авт.). Когда стала постарше, всегда узнавала мою музыку из всех других композиций и говорила: «Мама работает!» Также она знает папин номер, его движения. Какие-то из них даже повторяет. Это полностью цирковой ребёнок. Я была бы не против, если бы дочка захотела попробовать себя в каком-нибудь жанре. Кроме воздушного.

– Как вы распределяете своё время, чтобы успеть сделать всё?

– Я не обладаю навыками тайм-менеджмента. Просто стараюсь, чтобы дочке было комфортно. Как, наверное, любая мама. Иногда прошу десять минут для себя у мужа, чтобы просто попить кофе. Когда дочка родилась, муж сразу сказал: «Я буду давать тебе время для сна, но это твоё личное желание, как ты будешь это время тратить». Я выбрала тренировки. Вместо сна занималась в спортзале, чтобы восстановить форму. Очень страдала от недосыпов: засыпала под штангой в спортзале, на разминках, в любом состоянии, где только могла, где была возможность.

– А хватает времени на книги? Что читаете сами и что можете нам порекомендовать?

– На данный момент я читаю произведения писателя, с которым связана моя диссертация. Это Владимир Солоухин (советский писатель и поэт, представитель деревенской прозы. – Прим. авт.). Для души у меня всегда лежат книги Моэма, Драйзера, Ремарка. Это то, что я время от времени перечитываю. На моём рабочем столе всегда можно увидеть книги о Великой Отечественной войне. Очень горжусь, что мои предки воевали. Они герои для меня. «Повесть о Зое и Шуре» – это был мой идеал. Мне очень нравилась эта книга. С годами ничего не поменялось. Я всегда поражалась людям, которые прошли этот ад. Я рекомендую прочитать книгу Ольги Берггольц «Голос блокадного Ленинграда». Нашему поколению повезло, мы застали ещё живых ветеранов, и я с удовольствием в школьные годы ходила их поздравлять, потому что всегда была возможность остаться с ними, попить чай, послушать свидетелей тех событий, пожать им руку. Я горжусь тем, что знала этих людей лично.

– О чём вы сегодня мечтаете?

– Хотелось бы побывать в тех местах нашей планеты, где ещё не бывала, и показать их своему ребёнку. А ещё хочется, конечно, работать в цирке без травм.

Фотографии для материала предоставлены Кристиной Чужой