Сварку, кажется, невозможно назвать профессией мечты. Однако творческий подход к этой, на первый взгляд, не творческой работе может стать основой для насыщенной событиями, разнообразной жизни. Валерий Ельцов, профессор, доцент кафедры «Сварка, обработка материалов давлением и родственные процессы» опорного Тольяттинского государственного университета рассказал в интервью Молодёжному медиахолдингу «Есть talk!» о том, какую роль сыграл в его судьбе выбор этой профессии, о неразрывности науки и творчества и значении хобби в жизни учёного.

– Как и когда вы пришли в науку?

– На третьем курсе. У нас на кафедре сварки раньше была мощнейшая лаборатория, такой не было даже в МГТУ имени Баумана, к нам с заводов переходили люди. Например, главный сварщик завода «Волгоцеммаш» пришёл к нам профессором и «принёс» с собой оборудование на несколько сотен тысяч по советским рублям: сварочные аппараты, полуавтоматы, электрошлаковые, и всё разместили здесь. Кроме того, Владимир Столбов, заведующий кафедрой сварки, а впоследствии ректор Тольяттинского политехнического института, занимался сваркой трёхфазной дугой. Это был совершенно новый способ, и я им заинтересовался. После окончания института я сначала в качестве инженера остался в научно-исследовательском секторе этой лаборатории, а потом поступил в аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию в МГТУ имени Баумана. В дальнейшем меня попросили организовать кафедру «Восстановление деталей машин», а после назначили её заведующим. Мы проводили достаточно много научных работ, но потом, к сожалению, в 2006 году её закрыли, а меня по конкурсу перевели на должность заместителя директора института [машиностроения ТГУ]. И с тех пор более десяти лет я практически как таковой наукой не занимаюсь, потому что административная работа не позволяет с полной отдачей работать с научной тематикой.

«Нужно искать тренды на границах научных направлений»

– Почему в студенческой юности вы выбрали сварку? Это направление сложно назвать романтичным.

– Это давняя история. Сразу после школы я не поступил в университет – не прошёл по конкурсу, а пошёл работать на АВТОВАЗ в качестве фрезеровщика, заодно готовился к поступлению на следующий год. При выборе специализации мне все прелести и пользу сварки объяснил знающий человек (между прочим, мой двоюродный брат), который сказал, что сварка – дело перспективное, так как применяется везде, начиная от бытовых приборов и заканчивая космосом и авиацией. Такое положение вещей сохраняется по сей день. Поэтому я не жалею, что пошёл на сварку.

– Вы прошли все ступеньки вузовской карьеры, занимались и научной, и административной работой. Каким вы видите современного учёного?

– Современный учёный – тот, кто либо сам возглавляет научную школу, либо участвует в её работе. На мой взгляд, учёный обязательно должен быть в коллективе, у него должны быть ученики, потому что если человек не имеет последователей, его работа малоэффективна. Конечно, многое зависит от объективных параметров, таких как уровень знаний, уровень соответствия научного направления трендам. И получается так, что некоторые учёные, которые связаны, например, с цифровизацией, сейчас очень сильно продвинуты. Другие учёные, с более приземлёнными технологическими уклонами, как машиностроение, в том числе сварка и обработка материалов давлением, имеют своё поле деятельности, но здесь уже тренды нужно искать на границе этих направлений. То есть, не просто сварка, а, например, цифровые технологии в сварке. Учёный, который не замыкается в своей профессиональной деятельности, а старается найти возможности работать на стыке различных видов деятельности, будет более востребован, потому что в чистом виде конкретные профессии сейчас малозначимы. Учёный должен быть разносторонним.

Наука и творчество неотделимы

– Отталкиваясь от вашего ответа о разносторонности учёного, хочу спросить, чем же вы занимаетесь помимо научной деятельности?

– Я пишу стихи, у меня есть большой сборник, правда, не для общего пользования. Обычно вдохновение приходит, когда я чем-то возмущён или с чем-то не согласен, как в жизни, так и в работе. Тогда у меня рождаются сатирические образы, и они отливаются в форму басен. Иван Крылов ведь тоже писал басни на злободневные темы. Есть, конечно, и лирические стихи-размышления.

– Когда вы начали писать стихи?

– Поэзией я увлёкся, будучи ещё студентом, но потом времени стало совсем мало. А затем новый век будто вдохновил меня: большую часть стихов я написал после 2000 года.

– Какой литературой вы интересуетесь? Можете ли вы отметить книгу, которая подтолкнула вас к творчеству?

– Книги – это моя любовь, начиная с «Робинзона Крузо» и заканчивая документальными исследованиями великой реки Амазонка. У меня есть очень много книг о природе, например, «Среди природы» Александр Формозова – хорошая вещь. Люблю читать наблюдения Леонида Сабанеева про рыбалку. В моём доме есть библиотека, в которой в основном две группы книг: книги о войне и книги про туризм, путешествия, историю географических открытий.

«Абстрагироваться от работы нужно на природе»

– Судя по выбору книг, вы любите активный отдых?

– Когда я учился в институте, ежегодно на первое мая целыми группами, в которых бывало по 30 человек, мы переправлялись на «омике» в Жигули. Наши «разведчики» заранее занимали места – в то время свободное место для многочисленной компании было найти не так-то просто, тем более на берегу Волги или Усы.

Однажды мы путешествовали по реке Медведица, где расположен районный город Аткарск, а от него до следующего районного центра ещё 40 километров, по воде получалось побольше, поскольку река извилистая. Но нам с товарищами торопиться в отпуске некуда, удовольствие заключалось в том, чтобы рыбачить, загорать, фотографировать, купаться, наслаждаться абсолютной свободой. Релаксация от работы, по-моему, заключается в полном абстрагировании от суеты и в гармонии с природой.

Мы с друзьями объединены одним увлечением – рыбалка и туризм, и здесь не имеет значения статус – профессор ты, слесарь или бывший студент, выпускник-программист... Рыбалку я пытаюсь совместить с охотой, но, к сожалению, не всегда получается. Охота начинается с осени, а весной бывает очень редко, только на перелётную птицу, в течение десяти дней, поэтому не всегда удаётся [выбраться]. Рыбачить же можно круглый год, но осенью приходится разрываться между рыбалкой и охотой.

В любой снег, мороз, метель я куда-то выхожу, а летом тем более. Для меня всегда тепло, и у природы нет плохой погоды. На вкус и цвет товарища нет, на хобби тоже. Я считаю, это личное дело каждого.

«Хобби – это стимул для основной работы»

– Что вы считаете своим главным достижением?

– Моё достижение в том, что у меня четыре внука и интересная работа. Последние 15 лет я состою в общественной организации «Ассоциация инженерного образования России», где сейчас являюсь членом правления российской организации. В этой сфере я занимаюсь проектом создания регионального центра сертификации профессиональных инженеров. Данная ассоциация занимается развитием инженерного образования в нашей стране и его интеграцией в международную среду, она охватывает 63 региона РФ и включает в себя более трёх тысяч человек, а также имеет свой журнал, который входит в базу Web of Science. У нас в России такой центр только один, и он находится в Томске.

– Считаете ли вы, что работа отчасти должна быть хобби?

– Если твоя работа является ещё и твоим хобби, это огромное счастье. Но есть в этом и определённые минусы: не то чтобы человек становится замкнутым, но круг его интересов сужается. Хотя для человека это может быть действительно удобно: не возникает внутренних противоречий. Ведь у нас как говорят? – Все болезни от того, что наши желания не совпадают с нашими возможностями. Думаю, хорошо, что моё хобби и работа не совпадают. Так как после работы я имею в душе и уме некую перспективу, нишу, и у меня находится время заняться любимым хобби, которое даёт стимул и мотивацию для основной работы.