В 22 года, сразу после окончания Тольяттинского государственного университета (ТГУ), Яна Никольская улетела в США, чтобы приступить к работе на круизном лайнере. За семь лет она побывала в 86 странах, получила отличную практику языкового английского и попробовала свои силы в нескольких профессиях. История Яны показывает: главное – стремиться к своей мечте, а полученные в университете знания всегда помогут достичь цели.

 «Работать с бумажками интереса не было»

– Яна, ты училась на кафедре «Теория и практика перевода» ТГУ. Почему выбрала направление, связанное с изучением языка?

– С профессией я определилась в 11-м классе. Для меня работа с иностранным языком была равна путешествиям. А я всегда любила путешествовать, и мама всячески это поддерживала. Мы мебель не купим, но отправимся в поездку.

– Почему ты выбрала именно ТГУ?

– У меня были хорошие результаты по ЕГЭ – 100 баллов по русскому языку. Думала насчёт поступления в вузы Москвы и Санкт-Петербурга. Но в этих городах не было ни родни, ни друзей. И, посоветовавшись с мамой и бабушкой, решила, что лучше остаться в Тольятти. Поэтому целенаправленно подавала документы только в ТГУ.

– Чем запомнились годы, проведённые в ТГУ?

– Я очень любила внеучебку. Нас вдохновляла Мария Иткулова – специалист по внеучебной деятельности гуманитарно-педагогического института ТГУ. Мы постоянно зависали в студклубе, делали какие-то украшения, придумывали что-то. Конечно, участвовали во всевозможных университетских конкурсах, на которых я в основном пела. Что касается учёбы, то у нас были прекрасные преподаватели. До сих пор со многими общаюсь, например, со Светланой Вопияшиной (сегодня заведующий кафедрой «Теория и практика перевода» ТГУ. – Прим. ред.). Я рада, что всё получилось именно так: что осталась в Тольятти и поступила в ТГУ. Мне было грустно и даже как-то страшно заканчивать университет.

Яна Никольская принимала участие во множестве конкурсов. Во время учёбы в университете она стала лауреатом первой степени фестиваля «Студенческая весна ТГУ – 2013» в номинации «Эстрадный вокал» и во всероссийском конкурсе по вокалу «Открой своё сердце». Также Яна является лауреатом первой степени в международных конкурсах «Жар-птица России», «Территория успеха» и «Отражение» в номинации «Фотография». В 2021 году она стала победительницей всероссийского фестиваля Art&Cool в номинации «Фотография» и всероссийского конкурса «ГЕОфокус».

– Какими были планы на жизнь после университета?

– После окончания ТГУ я не планировала работать переводчиком. Думала, у меня не тот склад ума. С бумажками работать тоже не было интереса. Нужно было искать другие варианты, которые были бы связаны с постоянной практикой языка.

У меня до сих пор есть блокнотик, куда я записала три варианта пути: работа на лайнере, стажировка в Бразилии или обучение в Канаде. Третий вариант сразу отпал, потому что на него ушло бы очень много денег – около полумиллиона рублей. Стажировка в Бразилии была реальным вариантом, но моим приоритетом стала работа на лайнере.

«На собеседовании исполнила песню Виктора Цоя»

– Как ты получила работу на лайнере?

– Когда я училась на первом курсе, к нам пришли представители туристической фирмы с предложением работать на круизных лайнерах. Правда, узнав, что мы всего лишь на первом, сказали: «Ой, вам ещё рано. Приходите через пять лет». Я целенаправленно обратилась к ним через пять лет. И уже на пятом курсе начала оформлять документы, между госэкзаменами летала в Одессу на собеседование с работодателем из США. Единственная вакансия, которую предлагали, не вызывала у меня особого интереса. Нужно было работать в магазине дьюти-фри на борту. То есть после выпуска из университета я поехала работать торгашкой, как бабуля говорила (смеётся). Но именно эта работа многое мне дала.

– Как проходил отбор кандидатов?

– Система отбора была многоступенчатой. Турагентство, которое предлагало работу, выступало одним из посредников между кандидатами и американской круизной компанией. На основное собеседование в Украине приехало 42 человека, и только у меня не было опыта работы в продажах. Помню, все пришли в белых рубашках, кто-то ночью не спал, потому что боялся завалиться на вопросах, кто-то повторял правила английского языка. Но, как выяснилось, у русских и американцев разные подходы к собеседованиям. Нам посоветовали вести себя спокойно, не нервничать и главное – улыбаться, американцы это любят. В свою очередь представитель работодателя сказал, что не будет смотреть наши резюме, а внимание обратит на наше поведение, наши навыки. «Вы должны меня удивить», – заявил он нам. Конечно, все немного растерялись, потому что готовились совсем к другой форме собеседования. А я, напротив, была рада такому повороту. В итоге собеседование растянулось почти на весь день: нам предлагали найти решение в непривычной ситуации, проверяли уровень нашего английского. Ещё я исполнила песню «Мы ждём перемен» Виктора Цоя, на тот момент она была знаковой для меня.

После этого своеобразного собеседования должна была состояться официальная встреча с работодателем. Но я на неё не попала, так как у меня был билет на самолёт домой. Кто-то из ребят ждал приглашения на работу полтора года, а я уже через четыре месяца после собеседования получила положительный ответ.

– Вам говорили, куда вы отправитесь по контракту?

– Это была лотерея. Компания занималась трудоустройством на разные лайнеры. Можно было попасть куда угодно, но меня это не пугало.

– Яна, как отнеслись близкие к твоему решению работать на лайнере?

– Мама хотела, чтобы я поехала. Она переживала, но поддерживала. Бабулю моё решение напугало. Она критиковала, говорила, что я поехала работать не переводчиком, а продавщицей. Прощаться с друзьями тоже было грустно. Только и успевала потом замечать в соцсетях, что кто-то женился, кто-то родил, кто-то цвет волос поменял. При этом и с родными, и с друзьями я регулярно созванивалась по видеосвязи, переписывалась.

«Я комплексовала из-за акцента»

– Яна, какое у тебя было первое впечатление от лайнера?

– Помню, как ехала в такси по Лос-Анджелесу и видела, как за пальмами мелькал белоснежный огромный лайнер. Когда вышла из машины, начала плакать от радости. Эмоции в тот момент переполняли – не верилось, что всё это происходит на самом деле.

– К чему было сложно привыкнуть в новых условиях?

– Когда мы первый раз снялись с якоря, подо мной «пошёл» пол. Это было очень странное ощущение. Очень не хватало общения на русском языке и домашней еды. Порой хотелось бабулиных блинов с мёдом. Скучала по творогу – за границей он был солёный и странный.

– А где жили члены экипажа и персонал?

– Я работала на разных лайнерах. В основном на них было 12–15 палуб, не считая тех, что ниже уровня моря, на которых жил персонал. Тут зачастую было душно из-за плохой вентиляции. Без окон тоже было сложно, они мне даже снились. Терялось ощущение дня и ночи. Приходилось включать телевизор, который показывал запись с фронтальной камеры судна. А вот капитан жил на верхней палубе, где у него была целая «квартира».

– Яна, а как обстояло дело с личным багажом? Приходилось брать с собой в поездку много одежды под разный климат?

– Папа всегда удивлялся тому, с какими сумками я уезжала. На все случаи жизни надо было подготовить одежду. Потому что сегодня мы на Аляске, где температура +10, через неделю в Сан-Франциско, где +20, а через две недели на Гавайях, где +35.

– Что входило в твои обязанности на лайнере?

– Первая круизная компания, в которой я работала, Carnival Cruise Line. Она предлагала короткие круизы по Северной Америке – США и Мексике. Тут я работала два года в сфере продаж. Продавец на борту работает не так, как продавец на суше. Ты не стоишь за кассой и не проводишь через скан продукты. У американцев в этом плане другая культура. Они любят, когда за ними ходят, дают советы, говорят комплименты. И только потом их можно расположить к покупке. С ними надо было общаться ни о чём около десяти минут. Такой диалог называют smalltalk (англ. «лёгкая беседа»). В России такое поведение считают навязчивым.

– Легко было перестроиться с профессии по диплому на продажи?

– Работа всё равно была связана с языком. Перевод – это в целом очень широкая сфера деятельности. Фактически ты знаешь язык, а переводить можешь всё что угодно. На лайнере была шикарная практика, интереснее, чем просто тексты переводить. В первое время было сложно понимать разговоры из-за акцентов, потому что члены экипажа в основном – не носители языка. Но у меня была мощная университетская подготовка, за что спасибо преподавателям.

Сначала я комплексовала из-за своего русского акцента, избегала общения с американцами, но потом поднатаскалась и осмелела. Ходила за коллегами, записывала, как они говорят, переспрашивала, если что-то было непонятно. Сейчас мне не стыдно признаться, если я чего-то не знаю: если я не знаю, то сейчас узнаю!

– Я слышала истории про людей, которые долго говорили на иностранном языке и начинали забывать свой родной. С тобой случалось подобное?

– Да (смеётся). После долгих контрактов, когда я приезжала домой, какие-то элементарные житейские слова забывались. Мозг переключался, мне даже снились сны на английском.

«При выходе на сушу главное – вовремя вернуться»

– Какой у тебя был рабочий график?

– Я работала от трёх до 12 часов в день без выходных. В Carnival Cruise Line контракты были полугодовыми. Потом перевелась в круизную компанию Holland America Line (США), где контракты длились от 10 дней до 5 месяцев. Кстати, во время контракта членов экипажа могли перевести на другое судно, мы это называли трансфером.

– Расскажи подробнее про работу во второй круизной компании.

– В Holland America Line первый контракт я отработала в сфере продаж, а с 2016 года получила должность детского аниматора. У нас было отдельное огромное помещение, куда пассажиры могли отвести своих детей от 3 до 17 лет, если, например, не могли взять их с собой на экскурсию. Мы, подобно вожатым в лагере, должны были играть, заниматься рукоделием, петь или танцевать с детьми. После двух лет работы аниматором меня повысили – я стала координатором детской программы. То есть могла сама полностью подбирать досуговую программу на каждый день, у меня была своя команда аниматоров.

– Круизный лайнер – это огромное судно. Можно считать его целым городом?

– Да, на лайнере есть всё. Даже морг и тюрьма, или, скорее, камера временного содержания. Сюда, как правило, попадали за кражу. Ещё на лайнере везде развешаны камеры наблюдения и много охранников.

– Экипаж мог спокойно выходить на сушу вместе с пассажирами?

– Конечно. Но были ограничения по количеству человек, потому что часть экипажа должна всегда находиться на борту. Главное при выходе на сушу – не проспать время возвращения на судно, иначе можно было с берега помахать рукой лайнеру. Если такой случай произошёл, паспорт опоздавшего отдавали в специальный терминал на берегу, откуда член экипажа его забирал. Потом организовывается перелёт на судно за счёт опоздавшего. По возвращению его ожидают всякие штрафы за отсутствие на рабочем месте. Это очень дорого, лучше не опаздывать.

– Как всё-таки правильно говорить: судно «ходит» или «плавает»?

– Моряки говорят «ходит». Но это относится к морскому жаргону. Меня, скорее, исправляли филологи и лингвисты. Ещё я раньше называла лайнер кораблём, что неправильно. Корабль – это военное судно.

«Я бы не хотела жить за границей, но хотела бы просто путешествовать»

– Яна, ты посетила огромное количество стран. Какие места впечатлили больше всего?

– Антарктида. Мы не могли на неё высадиться, но семь дней ходили вдоль её берегов, наблюдая за китами. Все были очарованы ледниками, бегали по палубе и фотографировали. Ещё потрясла Япония – это какой-то другой мир, технологичный и чистый. Тут были очень отзывчивые люди. Они, не зная языка, старались всячески помочь, когда мы с коллегами заблудились. Запомнилась республика Кирибати – очень бедное и маленькое государство, где нет даже электричества. Судно сюда заходило, чтобы пожертвовать жителям одежду, еду и сладости. Деньги населению не особо нужны, потому что ближайшая земля далеко и тратить их не на что. Здесь живут люди, которые не знают, чего они лишены, и не считают себя бедными. У них другие ценности.

– Пассажиров как-то информировали о правилах и запретах, которые существуют в странах, где останавливался лайнер?

– Да, на борту проводились беседы о том месте, куда шло судно. Рассказывали о нормах поведения, организовывали массовую рассылку с предостережениями. В этом плане всё было продумано.

– Яна, чем, на твой взгляд, русские отличаются от иностранцев?

– За время работы на лайнерах у меня сложилось мнение, что американцы обесценивают улыбку. Мне нравилось после контракта прилетать в аэропорт России, где человек за стойкой с хмурым лицом говорил: «Паспорт давайте». Это было искренне. Мы, русские, более глубокие, хлебосольные. Наши мужчины могут прийти на помощь просто потому, что у нас так принято. А за границей, если мы коллеги, то мы бесполые существа. Нужно отнести тяжёлый стол – значит, неси. Гендерная специфика стиралась. Для меня это было, скорее, чем-то неприятным.

– Возникало ли желание остаться в какой-нибудь стране и пустить там корни?

– У иностранцев другой менталитет. Для некоторых это не проблема, но мне в путешествиях очень не хватало русского языка и своих близких. Я бы не хотела жить где-то за границей, но хотела бы просто выезжать в другие страны.

– За семь лет работы на лайнере были какие-то интересные истории?

– Было много классных моментов. Один из них случился, когда судно отправили в сухой док на Багамах – специальное место для ремонта. На тот момент, кроме экипажа, никого на борту не было. Собралась большая компания русских, человек 30. Ребята тогда каким-то образом договорились с местными жителями о мясе, и мы дружно отправились на пляж жарить шашлык. Пока шли, пели песни групп «ДДТ» и «Руки вверх». В какой-то момент началась гроза и небо стало таким красивым. Атмосфера тогда была просто невероятная.

– Как пандемия отразилась на твоей карьере?

– До пандемии у меня были короткие контракты, отдельная каюта. Была возможность взять маму на борт бесплатно – на последнем контракте она жила со мной 42 дня. Тут были и деньги, и путешествия. После коронавируса ввели фиксированные контракты по шесть месяцев, от чего я уже отвыкла. Появилось много ограничений, нельзя было выходить в портах, ввели обязательную вакцинацию иностранной вакциной. Меня эти условия не устроили. Конечно, я тоскую по жизни на лайнере, но сейчас всё так изменилось, что как раньше уже никогда не будет.

В 2020 году у меня был последний контракт. Я резко осталась без работы, путешествий и личной жизни. Пришлось активно осваивать онлайн-пространство. На эту мысль натолкнула моя давняя знакомая, которая предложила преподавать ей же английский. Она находилась в другом городе, поэтому занятия проходили дистанционно. Поначалу было нелегко освоиться, но сейчас у меня уже 15 учеников и мне нравится преподавать.

«Фотокамера стала моим верным спутником в путешествиях»

– Яна, расскажи о своём увлечении фотографией.

– Мой папа фотографировал. Внимание к деталям передалось от мамы. В детстве я ходила в художественную школу, в которой сформировалась любовь к цвету и композиции. Всё это повлияло на выбор хобби. В восьмом классе у меня появилась первая цифровая мыльница. В 2011 году, когда первый раз полетела в США, купила технику дороже и качественнее. После этого камера стала моим верным спутником во всех путешествиях.

– Что для тебя самое главное в фотографии?

– Идея. Фотография должна быть о чём-то. Она должна зацепить или шокировать. При этом у снимка должна быть и эстетическая ценность. Я люблю снимать натюрморты, пейзажи. Но самая интересная – репортажная съёмка. Она живая и динамичная.

– Что тебе дают персональные выставки и насколько целесообразно вкладывать в них свои средства?

– Впервые мне предложили выставить свои работы в клинике «Виталонг», за аренду я не платила. Мне хотелось сделать мероприятие для друзей, чтобы они могли посмотреть на моё творчество. Я потратила на организацию 20 тысяч рублей. Это распечатка фотографий и наклеек, покупка ярлычков и крючков. Тогда был неформальный квартирник. Когда я уехала на контракт, мои работы перекочевали в краеведческий музей, а уже потом добрались до холла гуманитарно-педагогического института ТГУ. Тогда я ещё работала на лайнере и хорошо зарабатывала, была возможность вложиться. Сейчас распечатывать фото стало дороже почти в два раза.

«Хочу увидеть северное сияние в Мурманске»

– Яна, по возвращении в Россию ты продолжила путешествовать. Кто составляет компанию?

– Мама – мой верный спутник, но у неё не всегда есть возможность. И друзья, конечно, которые лёгки на подъём.

– Расскажи, что больше всего запомнилось из последней поездки на Алтай?

– Летом 2022 года я отправилась в путешествие по Алтаю в компании двух друзей. У нас не было особого плана. Мы провели 18 холодных ночей в палатках, при этом никто не заболел. Это был первый опыт в таких диких условиях. Готовили еду на костре и любовались красотой природы. Удивило отсутствие комаров на Алтае. Был невероятный эмоциональный подъём, ощущение эйфории. Прекрасная компания и дух авантюризма сделали своё дело.

– Куда планируешь отправиться в следующее путешествие?

– Хочу посмотреть на северное сияние в Мурманске. В планах отправиться в Калининград, посмотреть на архитектуру и природу. Летом, если получится, побываю на Камчатке или Сахалине. Хочется поехать куда-то далеко.

– В ноябре прошлого года ты провела квартирник в арт-пространстве ТГУ.STORE, где не только показала фотографии Алтая, но и продемонстрировала свои вокальные данные. Какое место в твоей жизни занимает музыка?

– Выступаю я редко. Чаще встречаемся с друзьями и поём в караоке. Любовь к музыке передалась от родителей, папа играл на музыкальном инструменте. В детстве я не ходила в музыкальную школу. Сейчас понимаю, что не хватает профессиональной музыкальной базы. Хочется освоить игру на гитаре, потому что гитара – душа компании.

– Как тебе удаётся совмещать работу со множеством увлечений?

– Я несколько лет работаю дистанционно. Удалёнку не так сложно совмещать с хобби. Удаётся и пофотографировать, и попеть для себя.

– Яна, где ты черпаешь вдохновение?

– Из поездок, общения со старыми друзьями. Новые люди тоже вдохновляют. Иногда они попадают в твою жизнь в нужный момент и как будто дают какой-то ответ, наталкивают на что-то.

– Расскажи о своих творческих планах на ближайшее время.

– Хочу переехать в Санкт-Петербург. Там хочу и карьерой заняться, и хобби прокачать. Пока я во многом чувствую себя дилетантом, в тех же фотографии и вокале. Хочется получить профессиональную базу, больше знаний. Планирую получить ещё одно образование, выучить ещё один язык. И конечно, продолжу путешествовать.

Фото из личного архива Яны Никольской