Материал представляет собой перевод статьи, подготовленный в рамках работы студенческого переводческого бюро опорного Тольяттинского государственного университета.

Связь между мысленными образами и эмоциями может оказаться теснее, чем мы думали. Новые исследования показывают, что людей с афантазией – неспособностью визуализировать мысленные образы – труднее напугать страшными историями. Полученные результаты свидетельствуют о том, что образы и эмоции имеют более тесную связь, чем предполагалось ранее.

Людей с афантазией бесполезно пугать страшными историями. Последнее исследование Университета Нового Южного Уэльса, опубликованное в журнале Proceedings of the Royal Society B, показало, как они реагируют на чтение тревожных текстов (например, о преследовании акулой, падении со скалы или авиакатастрофы). Учёным с помощью приборов удалось замерить реакцию каждого участника на страх, наблюдая за изменением уровня электрокожной активности. Другими словами, выяснить, насколько сильно та или иная история заставляла человека потеть. Подобного вида тестирования обычно используются в психологии для измерения силы эмоций за счёт их физиологического проявления.

Согласно полученным данным, страшные истории становились не такими уж страшными, если читатели не могли визуально представить сцену: вызывающий яркие переживания суггестивный образ тесно связан с эмоциями. «Мы нашли неоспоримые доказательства того, что ментальные образы играют ключевую роль при связывании мыслей и эмоций, – сообщает профессор Джоэл Пирсон, ведущий автор статьи и научный руководитель университетской лаборатории Future Minds. – На сегодняшний день все наши исследования показывают, что эти связи отделяют людей с афантазией от обычных».

Для того чтобы определить роль зрительных образов в момент испуга, исследователи пригласили 46 участников (22 с афантазией и 24 с образным мышлением) в затемнённую комнату и прикрепили электроды к их коже, электропроводность которой, как известно, усиливается, когда человек испытывает яркие эмоции, например, страх.

Затем учёные вышли из комнаты, оставив участников в полной темноте. Перед испытуемыми на экране стали появляться текстовые истории, начинавшиеся вполне безобидно: «Вы на пляже, в воде» или «Вы в самолёте, у иллюминатора». Но по мере развития сюжета напряжение постепенно нарастало: люди на пляже указывают на тёмное пятно вдалеке или самолёт попадает в зону турбулентности, и свет в салоне начинает мигать.

По словам профессора Пирсона, уровень проводимости кожи стремительно возрастал, а ответная реакция была ярко выражена у тех, кто мог визуализировать эти истории, но не у людей с афантазией.

Для того чтобы убедиться, не связана ли данная реакция с различным порогом чувствительности к страху у испытуемых, эксперимент был повторён, но уже с использованием серии страшных изображений: трупа или змеи с открытой пастью. Однако на этот раз от фотографий у людей из обеих групп появились мурашки.

«Совокупность этих двух результатов показывает, что афантазия не связана с низкой эмоциональностью человека, однако она сильнее проявляется во время чтения страшных текстов. А при рассматривании историй в картинках страх испытуемых возрастает. Полученные данные свидетельствуют о том, что образность усиливает эмоции. Мы можем думать о чём угодно, но без образов эффект будет не столь убедительным», – комментирует профессор Пирсон.

Жизнь с афантазией

Афантазией страдают от двух до пяти процентов людей, однако, об этом заболевании до сих пор известно очень немного.

Опубликованное в прошлом году исследование Университета Нового Южного Уэльса показало, что типологически афантазия совпадает с рядом других когнитивных процессов, таких как способность запоминать, мыслить и мечтать. Но в то время как предыдущие наблюдения сосредотачивались на изучении поведения, новое исследование включает в себя измерения данных проводимости кожи. «Результаты лишь подтверждают, что афантазия есть уникальное, диагностируемое явление. Данный эксперимент поможет выявлять афантазию в будущем», – заявляет соавтор исследования постдок Ребекка Кеог, ранее работавшая в Университете Нового Южного Уэльса, а ныне – в Университете Маккуори. Идея его проведения возникла после того, как на одном из форумов, посвящённых афантазии, исследовательская группа заметила, что многие люди с этим отклонением не любят читать художественную литературу.

Хотя полученные результаты свидетельствуют о том, что у людей с афантазией книги не вызывают эмоционального отклика, профессор Пирсон обращает внимание на то, что это усреднённые показатели и они могут не совпадать с опытом чтения каждого конкретного человека с афантазией.

Исследование также было сфокусировано на том, что такая реакция (страх и другие эмоции) при чтении художественной литературы может выражаться по-разному. Пирсон добавляет: «Афантазия имеет разные формы и масштабы проявления: у одних людей проблемы со зрительными образами, у других затронут иной орган чувств или сразу все. Кому-то снятся сны, кому-то – нет. Так что не стоит переживать, если у вас нетипичная симптоматика афантазии. Ссуществует множество ещё неизученных разновидностей этой болезни».

В дальнейшем команда из лаборатории Future Minds планирует выяснить, как люди с афантазией переживают тревожность и посттравматический синдром. «Афантазия – это рассогласование действий нейронов, – сообщает профессор Пирсон. – Она является прекрасным примером того, насколько уникальны наши мозг и мышление».

Источник

Переводчики: Максим Трифонов, Дарья Кропинова

Редакторы: Максим Трифонов, Дарья Кропинова, Анна Малявина