Представьте: неважно, где и при каких обстоятельствах незнакомый вам человек выдвигает весьма нелепую теорию - например, что Земля плоская, или что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот, или что «Капитанскую дочку» написал не Александр Сергеевич. Или, например, что Менделеев неправильно разделил все химические элементы на 8 групп, в то время как их должно быть 7. И в доказательство к последнему говорит, что издревле почитаемое людьми число было 7 – об этом может говорить существование семи чудес света, семи дней недели, в конце концов, пословицы «семь раз отмерь, один раз отрежь». Возможно, вы бы посмеялись над этим человеком и не обратили бы на него внимания. Но я знаю того, кто точно не поступил бы так. Арон Наумович Резников, учёный с мировым именем в области обработки материалов резанием; ректор, который практически с нуля создал научную школу Тольятти; педагог, лекция которого была театром одного актёра; и просто человек, который к любому - независимо от возраста и статуса - относился с уважением и пониманием.

Кстати говоря, история с таблицей Менделеева была в действительности. После встречи с этим человеком Резников задавался вопросом: «Как вообще поступать с людьми, которые стоят ниже нас на ступенях знания и культуры? Возможны два пути. Можно посмеяться над незнанием, иронизировать по поводу недостатка культуры, словом, показать свое превосходство и образованность. Другой путь, с которым, возможно не все будет согласны, состоит в терпеливом разъяснении, попытке направить мышление собеседника на решение других, доступных ему и полезных задач, передавать ему частицу своих знаний». Вы, наверное, догадались, какой путь избрал Арон Наумович, когда столкнулся с человеком, который засомневался в правоте Менделеева.

Автобиография А. Н. Резникова, написанная им  самим

Раз, два - и в ректора!

Была весна 1966 года. Арон Наумович, уже к тому времени доктор технических наук, был деканом механического факультета и заведовал кафедрой «Резание и режущий инструмент» Куйбышевского политехнического института (КИИ), возглавлял научно-производственную инструментальную лабораторию (НПИЛ), которая занималась совершенствованием конструкций и технологий режущих инструментов на местном подшипниковом заводе. В Куйбышеве есть квартира, сын Лёва заканчивает девятый класс.

В насыщенную жизнь вмешался обком партии. Резникову сначала предложили стать ректором Тольяттинского политехнического института (ТПИ), но Арон Наумович отказался. У него был дружный коллектив кафедры, налажены устойчивые связи с промышленностью города, была хорошая квартира, все члены семьи работали и учились. Переезд в Тольятти нарушал налаженный ритм учебной и научной работы, грозил разделению семьи. К тому же института в Тольятти как такового не было. Был вечерний филиал КИИ. Ни кадров, ни научно-исследовательской работы, ни требуемой для этого базы.

Но, как известно, если партия «предлагает», отказаться было невозможно. Министерство высшего и среднего специального образования СССР требовало, чтобы ректор института был профессор, но в профессоров в Тольятти тогда просто не было. Было решено: Арон Наумович Резников – новый ректор создававшегося тогда Тольяттинского политехнического института.

Лев Аронович Резников, сын А. Н. Резникова

С этого момента судьба на долгие годы свяжет Арона Наумовича Резникова с будущей столицей отечественного автопрома.

Десант «Сухаревской конвенции»

Арон Наумович душевно относился к людям. Так, что они могли вслед за ним сорваться с насиженного места. Многие его друзья – единомышленники, которые работали с Резниковым в Куйбышеве, согласились поехать с ним: В. И. Пилинский, Г. Г. Яшин, Г. М. Гаврилов, А. М. Маханов, В. В. Басов, Я. И. Барац и другие.

Учёные, приехавшие поднимать новый вуз, в шутку назвали свою команду «Сухаревской конвенцией». О происхождении названия история умалчивает. Возможно, как дети лейтенанта Шмидта из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой телёнок» распределяли между собой советские земли, члены команды Арона Наумович распределяла между собой роли в ТПИ.

Кадры решают всё

Одним из принципиальных решений Резникова после начала работы на посту ректора было приглашение учёных всесоюзного масштаба для работы в вузе.

Резников не боялся приглашать в новый вуз так называемых «опальных» профессоров без консультации с партийными органами. Одним из таких был Михаил Аронович Криштал из Тульского политехнического института, которого Тульский обком нагло вынудил уйти из института из-за политических интриг.

Будучи ученым с мировым именем, единственным в городе доктором наук, он мог бы еще долго возвышаться над остальными по принципу «чем ночь темнее, тем ярче звезды». Но Резников пошел другим путем. Он стал приглашать в ТПИ ярких личностей, соразмерных ему по научному уровню и таланту.

Входновляющий руководитель

Привилегии ректора

Резников никогда не стремился к роскоши и к комфортной жизни. Когда Арон Наумович переезжал в Тольятти, его семье предложили дом в Портпосёлке. На что он ответил: «Зачем нам дом? Мы же не деревенские, дайте нам квартиру».

Кабинет ректора и не только

Кабинет Арона Наумовича от сегодняшних кабинетов ректоров принципиально ничем не отличался. Стоял основной стол, на нём многоканальный телефон - коммутатор. Перпендикулярно стоял длинный стол, за которым проводились совещания. Разве, что у Арона Наумовича не было комнаты отдыха – он считал это излишеством.

Ректорский стол – ничего лишнего

Анонимки – бич советского времени

Арон Резников соединил в себе черты советского и еврейского человека. С одной стороны, он был гармонично встроен в советскую систему, где отмечалась первейшая важность труда, беспредельная преданность Родине, членство в коллективе. А с другой - в нём бурлила еврейская кровь, причем интеллигентская. В СССР к интеллигенции относились неблагосклонно. А тут ещё и еврей, уверенный в себе, с чувством собственного достоинства, желанием действовать и не подчиняться обкомовской указке.

В стране, где всё контролировало партийное руководство, где многое решали связи, где кабинетная бюрократия препятствовала реализации светлым идеям, Арон Наумович Резников успешно существовал и работал. Он не был бунтарём, он просто, как я думаю и многие в той стране, не мог мириться с принципами и устоями того времени, а жил по своим – справедливым, честным, человеколюбивым. Конечно, за такую «непокорность» он расплачивался бесконечными проверками и анонимками в свой адрес.

Без анонимок не обходилось в те времена ни одно предприятие Союза. Некоторые жалобы на Арона Наумовича доходили до абсурда. Они с женой Беллой и сыном Лёвой жили в квартире в Тольятти «дохрущёвской» постройки без излишеств и роскоши. Это послужило поводов для анонимки, в которой говорилось: «Раз не покупает дорогую мебель и ковров – значит, копит деньги, чтобы уехать в Израиль».

 Ольга Александровна Вавилина, внучка Арона Наумовича:

– Однажды его, когда он был ректором института, вызвало КГБ. Ему сказали: вы почто, Арон Наумович, покрыли свою дачу институтским шифером? Дед говорит: «Нет – не покрывал». «Как не покрывали? вот аноним написал, что вы покрыли дачу». В результате дед рассказывал: «Я напряг все свои логические способности и два часа пытался им доказать, что дачу институтским шифером не крыл. Через два часа я плюнул и сказал – идите и проверьте – у меня вообще дача есть?». У деда никогда не было дачи. Ему сказали: «А что ты нам голову тёр?». «А мне было интересно – если бы у меня была дача, я бы смог вам доказать, что я не крыл её всё-таки институтском шифером?».

Наследие ТГУ

Арон Наумович Резников ушёл с поста ректора ТПИ в 1979 году. Уход Арон Наумовича был по нескольким причинам. В то время действовало ограничения по возрасту – ректору не должен быть старше 65 лет. В 1980 ему как раз исполнилось бы 65.

За 12 лет ректорства Арон Наумович выполнил главную задачу – преобразовать провинциальный филиал в самостоятельный вуз. За все года работы в институте создавались новые специальности, кафедры и факультеты, формировались основные научные направления, коллектив пополнялся высококвалифицированными учёными. В нём работало 7 докторов наук, 140 кандидатов наук (на момент вступление Арона Наумовича в должность ректора их было 5). Материальная база института была расширена – построены мастерские, столовая на 530 мест, два корпуса студенческих общежитий. Количество студентов возросло до 6 тысяч - в 2 раза.

Про Арона Наумовича можно сказать, что это был тот редкий случай, когда хороший учёный был хорошим организатором.

Резников – основоположник теплофизики резания

Арон Наумович Резников родился в семье тогда ещё студента механического отделения Варшавского политехнического института, впоследствии видного учёного в области обработки материалов резанием, д. т. н., профессора, заслуженного деятеля науки и техники РСФСР Наума Иосифовича Резникова. Профессия отца, несомненно, оказало влияние на Арона Наумовича.

Отец А. Н. Резникова – Наум Иосифович Резников (на фото стоит) на заседании кафедры «Режущий инструмент КИИ»

Все заслуги Арона Наумович в области науки можно перечислять очень долго. Автор 11 монографий, 15 книг, 30 изобретений, он - один из основателей целого научного направления - теплофизики резания. Это направление изучает температуру режущего инструмента (например, сверла) во время работы - для того чтобы инструмент не ломался и резание было максимально эффективным. Созданная А. Н. Резниковым универсальная теория теплофизики резания, актуальная и сегодня, позволила решить широкую гамму важных производственных задач, в т.ч. конструирования высокопроизводительного лезвийного и амбразивного инструмента, оптимизации режимов резания при работе алмазным инструментом, весьма чувствительным к перегреву, выбора целесообразных параметров плазменно-механической и других комбинированных и гибридных технологий обработки резанием.

В 1990 году Арона Наумович получил звание: «Заслуженный деятель науки и техники РСФСР» Удивительно, но в книге воспоминаний о жизни Арона Наумовича нет ни единой эмоции по этому поводу. Просто констатирован факт. Для него более важным моментом в жизни как учёного было признание его заслуг в другом ключе.

Отцу никогда не свойственно было себя выпячивать. Скорее другие понимали, что он создатель теплофизики резания как таковой. Но конечно, один из наиболее счастливых моментов в жизни отца и, я при этом присутствовал. Когда пришло сообщение из министерства образования СССР, что в программу технических вузов, включена дисциплина «Тепловые процессы в технологических системах». Тогда отец светился, сказал что «Дело моей жизни зря не пропадёт, теперь будут этому учить начиная с третьего курса». И тогда же был заказан министерством учебник «Тепловые процессы в технологических системах»

Признание заслуг. на фото слева – Сергей Жилкин

Преподаватель с большой буквы

Любимым делом Арона Наумовича на протяжении все его жизни была педагогическая работа. Педагогическую деятельность Арон Наумович начинал ещё в Куйбышеве, будучи деканом механического факультета Куйбышевского индустриального института, читая лекции студентам по дисциплинам «Теория резания», «Режущей инструмент». Студентам он запомнился как один из лучших лекторов в институте.

Ирина Валерьевна Резникова, студентка кафедры "Резание станки и инструменты" ТПИ в 1988-1993 годах:

– Он всегда очень тщательно готовился к лекциям. Это меня, правда, очень сильно удивляло, потому что человек с таким огромным опытом работы в высшей школе, с такими непререкаемыми заслугами в науке, готовился к каждой лекции тщательнейшим образом. Он продумывал её ход, он продумывал, в какой момент и что именно он изобразит на доске, как он это преподнесёт. Он всегда говорил, что нельзя повторять лекции как магнитофон, то есть, если вы брали прошлогоднюю лекцию студентов и лекцию студентов этого года, то они, скорее всего, и даже не скорее всего, не совпадали. Он читал их по-другому, он приводил другие примеры. Он по-другому строил ход лекций, то есть, это была совершенно другая лекция. Она была на ту же тему, но она выглядела совершенно иначе. Он считал, что недопустимо изображать из себя магнитофон, как он говорил, и повторять год из года одно и то же. И он очень тщательно готовился к лекциям, он выверял все фразы, он обдумывал все чертежи, что он будет показывать и т. д.

Сергей Михайлович Бобровский, студент кафедры «Резания станки и инструменты» ТПИ в 1979- 1984 годах, аспирант А. Н. Резникова:

 – Ну, поскольку, ну я бы так сказал кратко, лекции можно было назвать по характеру, по виду, по манере изложения – ну, это просто классика. Это, ну, я бы так сказал, классические лекции, хоть так условно скажем, может быть, даже в таком дореволюционном понятии, то есть, как бы, классический профессор читает классические лекции, конечно, лекции высочайшего качества. В общем-то, он к каждой лекции тщательно готовился, обдумывал, вот, ее читал, тогда еще у него зрение было нормальное, это, естественно, чертил все иллюстрации, аккуратные, и подробные, и практически идеальные, и т.д. Вот, поэтому, ну, лекции у него были идеальные как по содержанию, так и по форме. Причем такой штрих: лекции были отработаны так, что кончалось, допустим, время лекции, и в это время кончалась сама лекция. Может быть до полсекунды, но, так сказать, так были лекции тщательно подготовлены. Вот, поэтому. Конечно, речь, манера, так сказать, знания материалов феноменальная, поэтому что тут говорить. Действительно уровень профессора, доктора наук, все студенты это видели.

Чертёж на доске как произведение искусства

Арону Наумовичу приходилось много делать чертежей. Тогда не было видеопроекторов – всё, что хотелось показать студенту приходилось изображать на доске.

Михаил Владимирович Гомельский, студент механического факультета Куйбышевского индустриального института в 1954-1959 годах, доцент кафедры и заместитель А. Н. Резникова «Резания станки и инструменты» ТПИ в 1967 - 1999 годах:

– Изумительно он это делал. У него очень твёрдая рука. Он замечательно всегда рисовал на доске. Он давал возможность студентам, и зарисовать и одновременно записать комментарий.

И. В. Резникова:

– Да, он делал мастерски эти вещи. Дело в том, что тот, кто хоть раз что-то писал для аудитории на доске, понимает, насколько это сложно сделать. Даже если это просто какая-то незатейливая диаграммка столбчатая. Но если речь идет о чертежах, чертежах инструментов, то, без всякого сомнения, сделать это очень сложно. Он делал это великолепно. Его чертежи, сделанные от руки на доске, были такими, что было понятно, они были нужного размера, они были расположены в правильной части доски. Он комментировал по ходу изложения, студенты имели возможность рисовать их к себе в тетрадь. Не имея в то время никаких средств для того, чтобы размножить эти сделанный чертеж или, там, скажем, отправить по ссылке, в Интернете посмотреть, он делал это на доске, делал это и с помощью цветных мелков, потому что иногда чертежи были сложные и требовалось показать разные виды, но это у него было действительно великолепно.

Такие чертежи не получились бы без аудиторных досок того времени. Арон Наумович так описывал их: «Здесь я должен остановиться, чтобы спеть гимн аудиторным доскам довоенного и даже дореволюционного времени. Боже, какие это были доски! Покрытые коричневым, реже чёрным линолеумом, иногда с едва заметным красным и голубым рисунком в виде крупных клеток, они не засаливались, не старели, позволяли легко и четко выполнять рисунки и писать формулы». Конспекты студентов по предметам, которые вёл Арон Наумович, прошли проверку временем.

М. В. Гомельский:

– Конспекты по предмету «Режущий инструмент» Арона Наумовича рука не поднялась выбросить. После мой друг Александр Гордеев попросил у меня эти конспекты для поступления к Резникову в аспирантуру и подготовку прошёл успешно.

Особенный подход к лекциям и экзамену

Арон Наумович называл лекцию настоящим спектаклем, а лектора – участником театра одного актёра. Резников считал, что преподаватель должен обладать многими элементами актёрского мастерства: хорошей дикцией, способностью целесообразно модулировать интонации речи, умением в одних местах держать паузу, а в других проявлять экспрессию, красивой жестикуляцией, наконец. Актёр должен держать внимание зала на протяжении двух и более часов. Также и с лектором. Арон Наумович читал лекцию для целого потока – а это 160 человек.

Лекция – театр одного актёра

Резников не просто вёл лекции студентов - он принимал активное участие в их жизни. Арон Наумович никогда не отказывал выступить со студентами на факультетских фестивалях: обычно читал со сцены какой-нибудь юмористический рассказ и делал это с блеском, подтверждая многогранность своих талантов.

Порой Арон Наумович покровительствовал своим студентов. С этим связана следующая история. Студентов в советское время посылали на сельхозработы, на уборку картофеля. У одного из студентов было ружье, и он пошёл подстрелить какую-нибудь живность. Выстрелив в зашевелившиеся кусты, он обнаружил, что попал в ногу своей сокурсницы.

М. В. Гомельский:

– Она получила серьёзную травму. Арон Наумович тогда добился, чтобы преподаватели приезжали к ней домой, чтобы давали ей задания, чтобы принимали у неё зачёты. Короче говоря, надо сказать, что это не так просто было добиться от преподавателей. Когда она стала транспортабельной, он добился того, что ей выделили в общежитии комнату и за ней нужен был уход, ей нужны были бесконечные перевязки.

На экзаменах, которые принимал Арон Наумович, всегда была благожелательная атмосфера. Если студент затруднялся ответить, он всегда мог задать наводящий вопрос, чтобы проявить знания студента.

О. А. Вавилина:

– К нему на экзамен можно было приносить абсолютно всё что угодно. Он говорил: «Ребята – вы инженеры. Почему вы должны запоминать какие-то тупые формулы или графики. Это совершенно никому не нужно. Вы инженеры, вы должны уметь ориентироваться. Я вам даю задачи – если вы понимаете, как это делать, то вы это решите. Если не решите, то вам ничего не поможет».

Работал до последних дней жизни

После ректорства в ТПИ Арон Наумович продолжил работать в институте на кафедре «Резание, станки и инструменты», читал лекции, до самой своей смерти был профессором-консультантом кафедры.

И. В. Резникова:

– Он покорял меня тем, что очень внимательно относился к каждому студенту. Буквально к каждому. К нему можно было подойти с любым вопросом в перерыв, задать ему вопрос, и он, не жалея своего времени, обязательно это всё рассказывал. Он отвечал на твои вопросы, хотя понятно, это не было его обязанностью, он охотно, подробно отвечал на вопросы студентов. Это, безусловно, очень хорошее качество, которое должно быть, наверное, у каждого педагога – не устраняться от вопросов студентов, не отправлять их, что называется, по миру – ну идите почитайте, посмотрите, – а ответить самому – подробно, толково, объяснив все возникшие вопросы.

Под конец жизни Арона Наумовича стало подводить зрение, но он продолжал работать: читал лекции, курировал своих аспирантов. Они приносили ему главы своих диссертаций, зачитывали ему, а он на слух воспринимал - и тут же правил.

С. М. Бобровский:

– Такой случай был, когда я к нему пришёл, главу прочитал, он какие-то поправки внёс, я потом ушёл, а потом в следующий раз пришёл, и он мне на память, на слух, ну очень солидный кусок этой главы, практически всю главу, уже, скажем, в глобальном, исправленном виде просто мне продиктовал. То есть, то, что было, он, как бы, повернул по-новому, по-своему, и практически на память мне эти несколько страниц изложил. Я просто только за ним записал. То есть, не какие-то правки отдельные, а глобальная правка всей главы. Вот, то есть, несмотря на то, что зрение было, так сказать, уже не очень, и, вот, так сказать, квалификация позволяла так работать.

Для Арона Наумовича было важно оставаться при делах, делать полезную людям и стране работу.

И. В. Резникова:

– Я уже сказала, это люди совершенно другой формации. У них совершенно другие взгляды на жизнь. Он считал, что самое главное для него – быть полезным обществу. А быть полезным обществу на его месте – это передать студентам тот опыт, который у него есть. И вот это желание быть полезным всем – оно и было побудительным мотивом для того, чтобы не просто сидеть дома, а проводить лекции, консультировать студентов. Это действительно была колоссальная помощь, безусловно.

Даже с плохим зрением Арон Наумович не мог прийти на лекцию неподготовленным. За помощью в подготовке лекций он обратился к бывшей студентке ТПИ Ольге Яковлевне Асановой, которая на тот момент работала инженером на кафедре «Резания, станки и инструменты». Готовиться к лекциям ему помогала феноменальная память.

Ольга Яковлевна Асанова, студентка кафедры «Резание станки и инструменты» ТПИ в 1989-1994 годах:

 – Он давал мне лекции свои и рассказывал лекцию, которую будет читать завтра. Готовился он, кстати, заранее, за 2-3 дня. А формулы там эти многоэтажные – длинные. Он это всё проговаривал, я по лекциям следила, где что неправильно. Он по памяти такие лекции читал.

О. А. Вавилина:

– Он рисовал чертежи на доске на ощупь. То есть он рисовал чертежи, которые и зрячий человек нарисовать совершенно не в состоянии. Он приходил заранее, и он чертил так, чтобы круг у него сходился в той точке, где он начинал. Он вёл лекции, пока мог, совершенно слепой, практически не имея возможности ходить. Его доводили до доски, он вставал, начинал вести, и студенты после каждой лекции вставали и рукоплескали.

В постсоветские годы, с приходом коммерциализация во все сферы жизни, студентам, не сдавших зачёт или экзамен с первого раза, приходилось оплачивать вторую попытку сдачи. Когда Арон Наумович узнал об этом, он сделал так, чтобы студенты пересдавали ему экзамен бесплатно.

За годы педагогической работы Арон Наумович подготовил 55 кандидатов наук. Для учёного и педагога это было важным достижением. Последний аспирант защищался уже после его смерти в 1999 году. Арон Наумович писал: «Я думаю, что точно так же, как после учёного остаются его ученики, способные развивать науку, в каждом роду после старших поколений остаются младшие. Взяв лучшее из того, что сделали старшие, они должны, сплавив это со своим трудом и талантом, с любовью и дружбой, сохранять доброе имя и честь рода».

Проекция на настоящее

Свою книгу мемуаров, написанную в 1993 году, Арон Наумович назвал «Эскизы прошлого в проекции на настоящее». Язык, используемый в книге, и писательское мастерство, с которым она написана, подтверждают простую истину – талантливый человек талантлив во всём. В этой книге – малая частица истории страны, история жизни Арона Наумовича и людей, которых он знал. Стоит только посмотреть на названия глав и станет понятно – он прожил далеко незаурядную жизнь: «В двух шагах от ареста», «Трое в шинелях предлагают создать танк-паровоз», «Почти детективная история получения исходных материалов для кандидатской диссертации», «О тех, кто прорубал дорогу в джунглях».

Вы можете задаться вопросом: «Почему этот человек важен для нас сейчас, в настоящем? Во-первых, Арон Наумович Резников стремился к идеалам, славился добродетелями, которые будут актуальны на любом этапе развития человечества: справедливостью, уважением, трудолюбием. Во-вторых, Арон Наумович – основатель технической научной школы города Тольятти. Без неё город и автомобильный завод развивались бы куда медленнее. Без этой базы не возник бы современный ТГУ. В-третьих, Арон Наумович оставил после себя плеяду специалистов-инженеров. Его ученики до сих пор преподают в стенах нашего университета и обучают новое поколение россиян.

Взгляд учёного в будущее

Калькулятор – важный атрибут учёного

Своим трудом Арон Наумович Резников продолжает влиять на жизни поколений. Вот почему этот человек так важен для нас. Он не раз спрашивал себя: «Действительно ли зря прошла жизнь нашего поколения, как об этом не устает твердить современная пресса?» Мне кажется, что на этот вопрос профессор Резников ответил всей своей жизнью.

Послесловие

В конце жизни Арон Наумович записывал на аудиокассеты свои жизненные воспоминания, оформляю их в увлекательные рассказы. Вот один из таких. Это был забавный случай с жизнеутверждающим и поучительным выводом, который приключился с Ароном Наумовичем и его отцом.