О том, что учение – свет, преподаватели кафедры «Журналистика» Тольяттинского государственного университета (ТГУ) знают не понаслышке. Любовь Гапеева – не исключение. У неё за плечами два высших образования, работа на федеральном телеканале и несколько образовательных программ. Сегодня она заместитель директора Молодёжного медиахолдинга «Есть talk!» и преподаватель кафедры «Журналистика» ТГУ. Несмотря на многолетний опыт, Любовь Константиновна говорит о своей профессии так: «В журналистике особый кайф: ты пишешь какую-то историю, рассказываешь её, а на тебя, оказывается, смотрят, тебя, оказывается, слушают... Ну это же удовольствие невероятное!» О том, как пронести через годы любовь к своему делу и постоянно находить источник вдохновения в окружающих, – в материале Алины Костюковой.

О работе в школе, журналистике и любви к учёбе

– Со стороны кажется, что вы не перестаёте учиться. Вы очень много занимаетесь самообразованием и образованием вообще, откуда такая тяга к знаниям?

– Мне кажется, я мало этим занимаюсь. В нынешнее время нужно этим заниматься значительно больше. Совсем другой вопрос уже в том, что я считаю, что для работы в нашей области нужно постоянно отслеживать тренды. У меня есть любимое выражение: «Мысли глобально, действуй локально». Для меня важно не зацикливаться на местечковости: обращать внимание на то, что в мире творится, быть хотя бы наблюдателем этого. Но я не могу сказать, что образовываюсь постоянно. Лестно, что так считают, но нет. Я весьма реалистична, в том числе к своим способностям стараюсь так относиться. Они у меня, определённо, есть, но их, к сожалению, не так много, как хотелось бы.

– Во время подготовки к интервью связывалась с вашими преподавателями, которые вели у вас занятия в вузе. И они отзывались о вас как об очень старательной, позитивной студентке. Как это время запомнили вы?

– У всех, конечно, своя реальность. Нет, не была я старательной, и осознание того, что нужно нормально учиться, пришло ко мне на третьем курсе. На самом деле, больше и старательнее я училась, когда получала второе образование в Международном институте рынка, потому что туда я поступила уже в 25 лет.

Вообще, я до сих пор считаю, что филиал Самарского педагогического университета дал прекрасное образование. Единственное, о чём я жалею, это то, что я не взяла от него по максимуму. В целом, я благодарна каждому преподавателю. И я сейчас студентам своим всегда говорю: даже если вам предмет кажется ненужным, преподаватель не нравится, всё равно в какой-то момент этот человек может произнести фразу, которая изменит вашу жизнь. Всё-таки преподаватели моего времени – это люди-глыбы. Я им очень признательна, я вообще считаю, что нужно благодарить людей за всё, нужно признавать их заслуги.

– Первое образование было филологическим – вы учитель русского языка и литературы. Почему после этого вы решили получить ещё одно образование?

– Я работала в школе, но мне там не нравилось. Мне становилось скучно, ну и чтобы разнообразить свою жизнь, пошла получать второе образование. Тем более тогда это было модно: так получилось, что и я, и все мои друзья получили второе образование. Кто-то получал юридическое, кто-то экономическое. В общем, никто из моей компании на одном не остановился.

Лингвистика была мне ближе всего, поэтому казалась проще. Сейчас я, конечно, понимаю, что поступила бы иначе, потому что мне интересна юриспруденция. Думаю, мы все тотально юридически безграмотны. И медицина мне по той же причине интересна. Много всего интересно.

Во втором институте я тоже очень благодарна всем: там были и педагоги хорошие, и группа мотивированная. Сейчас разъехались почти все по миру, в Тольятти осталась только я. Мне это образование помогло хотя бы тем, что я в программах каких-то участвовала.

– В каких? Образовательных?

– Всего я участвовала в двух интенсивных программах: в одной, которая называлась «Голос Тундры», мы преподавали для коренных народов Севера.

Вторая программа называлась Local decision making. Она была про принятие решений на местном уровне. Такая кросс-медийная большая проектная работа, которая случилась благодаря отделу международного сотрудничества ТГУ.  Если бы не моё образование, то этого бы, наверное, со мной не случилось.

– Учитывая, что сначала была филология, а потом лингвистика, всё логично. Почему тогда после этого появилась журналистика?

– Получилось так, что я ушла из школы. Надо было искать работу, предложили попробовать, я со смехом согласилась. Думала, что это история про «перекантоваться», а оказалось, что я кантуюсь уже вот 20 лет.

Тогда я не понимала и не видела себя в этом. Журналистика – это профессия, о которой я мечтала. У меня даже есть фотография, на которой я, маленькая, беру интервью у кукол с помощью скакалки. Я всегда хотела работать на радио: ну не мешки ворочать, как казалось. На самом-то деле, мы ведь понимаем, что это адский труд.

– А телевидение как-то привлекало?

– К телевидению я серьёзно не отнеслась, потому что мне казалось, что у меня это не получится. Поэтому, когда мои студенты и говорят: «Ах, я это не могу, у меня это не получится!»,  я  думаю: «Да кому вы это говорите? Тому, кто точно так же про себя думал». Только вы ещё моложе меня, так что и шансов у вас сильно больше.

– Знаю, сначала вы работали на «Лада ТВ». Как это повлияло на вас в дальнейшем?

– Это была такая отвязная ситуация, можно было делать всё что хочешь. Это, конечно, когда ты только начинаешь, очень здорово: разгоняет внутреннюю свободу. Начинает казаться, что ты можешь всё.

Сейчас такой свободы бы не получилось, потому что времена совсем другие – и экономическая, и политическая ситуации изменились. Такого отрыва и творчества уже просто не сделать, как мне кажется. Было хорошо, но недолго.

– Может, вспомните какой-то особенно любимый сюжет с тех времён?

– Сюжеты были разные: и смешные, и дурацкие. У меня много таких историй, но их хорошо на корпоративах рассказывать, а не в информационном поле. Любимого сюжета, наверное, нет, потому что для меня это то же самое, что выбрать любимый анекдот или любимую книгу. Ну нет любимого. Всё было – и интересно, и сложно.

В какой-то момент меня начали люди на улицах узнавать, потому что делала много стендапов. Это был такой стресс! Говорила всем, что они обознались. С кучей людей приходилось общаться, чтобы делать рубрику «Народные новости». Сложно запомнить что-то одно, когда работы очень много, потому что два сюжета в день – это ого-го! Это нормальное количество, но в неделю по 10–15 сюжетов – это уже поток такой... С таким объёмом навык очень хорошо прокачивается. На «Лада ТВ» тогда брали людей с улицы...

– То есть совсем без подготовки?

– Там было очень мало журналистов, которые пришли из газеты. Было много новичков, для которых это была первая работа в журналистике. Мы сами тыкались, разбирались во всём, учились на своих ошибках. Здесь вот как раз возвращаюсь к твоему вопросу о самообразовании. Либо ты сам себя прокачаешь – и будешь сначала делать как все, а потом уже будешь делать только так, как ты делаешь, либо ничего не получится.

– Вам приятно вспоминать этот период?

– Да, тогда и время телевизионное было, романтическое. Сейчас уже совсем не так. Тогда Парфёнов на телевидении, все стараются, что-то придумывают. Телевидение было самым хайповым медиа. Интернет-то только появлялся, его почти не было. Мы как тогда спикеров искали? «А у кого есть вот этот телефон? А кто знает кого-то из департамента? А дай мне телефонный справочник!» Мои учителя говорили тогда, что главное достижение журналиста – это контакты в записной книжке. Сейчас уже всё совсем другое. Такое немножко романтическое время, хулиганское. Так и сейчас всё это есть, но только в других медиа, не в телевизоре. Для своего времени – да, это был класс! Но и в газете тогда было здорово.

– А в газете вы работали сразу после «Лада ТВ»?

– Я совмещала в одно время работу на «Лада ТВ» с работой в газете «Московский комсомолец» в Тольятти. Писала туда, у меня за это первые профессиональные премии были. Было, не знаю, стыдно, что ли, когда была городская премия в области журналистики за лучший аналитический печатный материал. Мы её получили с коллегой (и все знали, что мы с телевидения, а не люди, которые в газете работали).

Потом, после «Лада ТВ», я работала в «Газете Тольятти», и это был совсем другой режим, другой график. Я вышла работать в понедельник, а во вторник была сдача номера, я от испуга за эти два дня написала 18 тысяч знаков. Сходила на интервью к депутату – это был первополосный материал, как сейчас помню. И от ужаса, что я теперь работаю в газете, я писала, писала... Прям кошмары – а вдруг я не потяну, а вдруг я не смогу. Но ко всему можно привыкнуть, во всё можно втянуться.

– И у вас получилось?

– Основа при подготовке материала всегда одна – есть история, тебе её нужно рассказать так, чтобы это было интересно кому-то, кроме тебя и тех спикеров, с которыми ты общался. Как только ты хочешь рассказать историю, мне кажется, она складывается. Это как в детстве – собираешь всех вокруг себя: «Сейчас я вам такую историю перескажу. Вам так понравится, так будет интересно!» Я так в детстве, начитавшись Гоголя, потрясённая «Вечерами на хуторе близ Диканьки», повестью «Страшная месть», просто с гастролями ходила по окрестным дворам, сажала вокруг ребят. Придумывала, конечно, за Гоголя половину страшилок. Мне лет 12 тогда было. Самое кайфовое для меня в этой ситуации было, когда им всем было так страшно, а я ещё живописала кошмары гоголевского колдуна. В журналистике тот же кайф: ты пишешь какую-то историю, рассказываешь её, а на тебя, оказывается, смотрят, тебя, оказывается, слушают. Ну это же удовольствие невероятное!

– Отличается ли как-то работа на региональных платформах от работы на «Первом канале»? Вы после этого также работали в студии спецпроектов на «Первом».

– Есть большая такая романтизация, когда ты едешь работать в Москву. Возникает ощущение, что вот тут-то мы в игрушки играем, а вот там-то настоящая работа! Ничего подобного. Работают ровно такие же люди, которые совершают точно такие же ошибки. Другой вопрос, что всего больше: больше денег, больше бюджетов, больше технологий, больше возможностей. Если в Тольятти у меня было по какой-то теме два или три спикера, то в масштабах страны у меня будут тысячи. Но в остальном ничего не отличается. Журналистская работа везде одинаковая, и ты либо её классно делаешь, учишься чему-то, либо нет.

– А чем именно вы занимались в студии спецпроектов?

– У нас было ток-шоу, я искала героев, работала с ними, писала сценарии.

– То есть редактором выступали?

– Да. На самом деле, работа редактора мне нравится больше, чем работа журналиста.

– Поэтому вы сейчас именно редакторской работой занимаетесь?

– Да, в этом смысле я абсолютно счастливый человек – занимаюсь тем, что мне нравится. Наверное, писать самой в один момент мне не то чтобы стало бы неинтересно...  Просто редакторская работа мне нравится куда больше. Для меня момент сотрудничества с автором – это что-то невероятное. Когда всё совпало: автор, которому интересно, ты загораешься от автора, вы вместе что-то придумываете. Так со мной работали мои первые редакторы: я садилась рядом, мне всё подробно объясняли, говорили: «А давай здесь это прилагательное заменим на другое, смотри, так предложение стало лучше». Когда всё совпадает и вы с автором вместе садитесь, и ему нравятся твои правки, и он понимает, что вы сделали текст лучше, – для меня это удовольствие.

О медиапроектах и  любимых студентах

– Глядя на ваш опыт, кажется, что вы много где побывали и много чего видели, но всё равно вернулись в Тольятти и остались здесь преподавать. Почему так получилось? И почему вы вернулись именно в  ТГУ, если изначально учились в другом университете?

– Во-первых, мне нравится Тольятти, я люблю свой город и не вижу в этом ничего стыдного. Я здесь родилась. Для меня это город детства, это мои «корешки». Можно сколько угодно говорить про город, какой он омерзительный, но так получилось, что моя компания друзей из детства в основном уехала. У меня есть несколько таких подруг. Если они не приезжают летом в Тольятти, то им, по их словам, не хватает энергии на год.

В ТГУ почему? Опять же случайность. Я очень благодарна Ирине Николаевне Евдокимовой и Андрею Алексеевичу Косову, которых я знаю ещё со времён «Лада ТВ», за то, что они меня позвали, поверили, что я справлюсь. Университет – это удивительное место, здесь ты всегда в движении, потому что здесь всегда что-то происходит, он развивается.

Конечно, сейчас цикл четыре года, и потом у тебя новые студенты... Раньше этот цикл был пять лет, ты пять лет был с людьми, вы что-то делали, вместе чему-то учились, более того – ты сам учишься у студентов. Наивно полагать, что только ты преподаёшь. Ничего подобного: на самом деле, учишься от студентов многому, потому что это такое счастье, когда появляются студенты, у которых ты вдруг узнаёшь о новом фильме, о новой книжке, о новом тренде, ещё о чём-то.

С вами интересно, с вами что-то происходит, вы развиваетесь, у вас такой удивительный возраст, когда вы начинаете понимать себя. Иногда ты понимаешь, что, Господи, мне бы в их возрасте очень нужен был взрослый человек, который сказал бы: «Не парься, всё будет нормально». У меня его не было, но, может, для кого-то я этот самый человек? Это же счастье.

– Вы сказали, что студенты вам много дают. И вот эта быстро меняющаяся обстановка университета вам много даёт. А это всё вам каким-то образом помогает за пределами университета?

– Я думаю, да. Потому что я счастливый человек, я могу общаться с молодёжью. Это мне даёт некие возможности – о каких-то вещах судить более авторитетно, даже о бытовых вещах. Сложный вопрос, я его не очень понимаю, потому что, честно сказать, кроме университета, мало что остаётся ещё в жизни. Мы все работаем и немножечко живём.

– Давайте поговорим о том, чем вы сейчас занимаетесь. В основном, получается, вы сейчас курируете проекты, который делают студенты для медиахолдинга, да?

– Это относительно новая моя работа. Мне кажется, тут проблема в том, что проектное мышление и работа в проектах должна быть «вшита» в учебный план. Чтобы люди понимали, что это и зачем, чтобы была какая-то методология.

Сейчас мы работаем с авторскими медиапроектами в основном. Есть автор, который придумал этот проект, или мы вместе его сгенерировали. И в основном это выходит в рамках рубрик. Результаты есть. Это заметно и по нашему участию в конкурсах. Хочу сказать, что мы не стыдно представлены. Проектная деятельность и наши проекты стали для нас, может быть, какой-то рутиной, необходимостью в определённый момент... Студентам нужно делать отчёты по практике. Но если брать международные, всероссийские, региональные конкурсы... Мы ведь с этими проектами на них заявляемся, у нас есть награды и признание того, что мы классно делаем.

– А есть любимые проекты?

– Я очень горда, например, тем, что мы делали с Никитой Горбуновым в прошлом году. Ведь мало кто понимал, что проект «Люди, которые меняют город» настолько может выстрелить. Конечно, в идеале, мы мечтали, что этот проект перерастёт в большой мультимедийный сериал, где будет и видео, и аудио... У нас было большое количество интересных людей, сначала получился список из 20 человек. Это была фантастическая галерея совершенно невероятных людей, которые не кричат о себе на каждом углу, а просто делают дело – и это меняет наш город. Никита до выпуска успел подготовить пять материалов.

Но, к сожалению, никто из студентов этот проект не подхватил, ну и это действительно очень сложная работа. Проект придумал один человек, а ты должен подхватить чужую идею. Да, сложно, понимаю. Но так жалко иногда какие-то проекты оставлять. Невероятно. Это моя боль. Мне так хочется, чтобы он продолжился. Это такая безграничная тема, в которой можно работать и работать, общаться с интересными людьми, заряжаться от них энергией.

– Но ведь иногда можно увлечься одной «спекулятивной» темой и выжимать бесконечно из одного и того же.

– Да, главное вовремя остановиться. Всегда говорю: самое главное – вовремя уйти с вечеринки. Плохо уходить с вечеринки последним. Лучше уйти первым, оставив о себе прекрасное воспоминание. Так и с проектами.

Есть ещё такая проблема, что в проекты приходят уже на четвёртом курсе, а это очень краткосрочная история. «Срок годности» четверокурсников очень маленький (смеётся). Очень быстро уходите, и всё. Приходится ускоряться и учиться отпускать.

– Вы скучаете по специалитету?

– У специалистов была более сильная привязанность к университету. А вы динамичнее, вы менее, как это сказать, ретроградны, что ли. Вы нацелены на новое, на обновление, вот этим вы и отличаетесь, этим вы классные!

– Не знаю, насколько вы замечаете, но многие ребята, которые работают с вами в проекте, тоже получают эмоциональный заряд.

– Не все (смеётся)! Это вопрос совпадения. У меня однажды в Москве героем программы был профессор медицины, серьёзный такой учёный-медик. И он говорит: «В поиске врача и поиске лечения очень важен биорезонанс». Я у него спрашиваю: «Что это такое?» Он говорит: «Вот смотрите, болит у вас голова. Если в своём биорезонансе вы совпали с целителем, который говорит прикладывать берёзовую кору, то вам это поможет. Если вы понимаете, что доверяете только доказательной медицине, только «резать, не дожидаясь перитонита», вам это не поможет».

Вопрос редактора и журналиста тоже, по-моему, находится в плоскости биорезонанса. Совпало, нам вместе интересно – обязательно что-нибудь интересное сделаем. Другое дело – я не стодолларовая купюра, чтобы нравиться всем и со всеми совпасть. Это журналистское счастье, когда у тебя классный редактор и у тебя с ним всё совпало. У меня так было. Но было и обратное, и тогда случался конфликт. Но это тоже классно. Ты понимаешь: «О, в эту зону я не пойду никогда».

– Вам больше нравится преподавать или работать с проектами?

– Здесь я счастливый человек в том плане, что мне и то, и другое одинаково нравится. Кафедра «Журналистика» – это место единомышленников. Там трепетное отношение к студентам. Я не устаю восхищаться, я очень сильно уважаю своих коллег за то, что при всех нынешних условиях они делают то, что делают, и внимательны к каждому студенту. Ещё это и преданность сфере своих научных интересов, и вообще сфере своих интересов. Это очень важно – любить, что ты делаешь. На кафедре – я могу это сказать про каждого коллегу-преподавателя – все беззаветно верят в то, что делают. Все как на подбор! Это сильные люди, которые часто, наверное, действуют не благодаря, а вопреки.

– А в себе вы такое видите?

– Я не могу про себя такое сказать. Я к себе очень критично отношусь. Но я очень люблю то, что делаю.

– А как, на ваш взгляд, проверить, тем ли человек делом занимается?

– Можно на секунду представить, что тебе для того, чтобы зарабатывать деньги, не надо работать. И задать себе вопрос: «Занимался бы ты тогда тем, что ты делаешь сейчас?» Если ответ «да», тогда всё совпало. Мой ответ – «да». Если бы мне не надо было работать ради денег, я бы всё равно делала то, что я делаю. Думаю, это относится ко всем на кафедре. Это люди, которые не могут этого не делать.