Можно ли 45 минут неподвижно сидеть или стоять? «Вполне реально», – скажет вам демонстратор пластических поз Маргарита Разинкова. Более того, эта женщина способна молчать целый час. Такие сила воли и терпение – результат семилетней работы с институтом изобразительного и декоративно-прикладного искусства опорного Тольяттинского государственного университета. Как правило, когда в мастерской находится обнажённая натурщица, посторонним вход туда воспрещён. В учебном классе могут находиться только художники за мольбертами. Корреспондент Молодёжного медиахолдинга «Есть talk!» Анна Мурашова расспросила Маргариту Разинкову о том, что происходит за закрытыми дверями.

– Как вы пришли в эту профессию?

– У меня в памяти русский фильм «Ниагара», вышедший в 1991 году. Ниагара – это псевдоним женщины по имени Лариса. Она была натурщицей в художественном училище. У меня отложился в памяти этот фильм, потому что он живой, актриса хорошая. И когда в 2012 году я искала себе подработку, у меня в голове возникло – «натурщица». Я начала узнавать об этой работе. В училище позвонила, мне говорят: «У нас дети, живая натура не нужна». И мне потом знакомая женщина сказала, что в институте ИЗО нужны натурщики. Я пришла в отдел натуры, оставила свои телефоны. Мне позвонили, и с 2012 года я там позирую.

Я сама эстетка, люблю культуру, искусство. И я поняла, что эта работа для меня стала основной и любимой. И под эту работу я уже другие свои подработки подстраивала. Кроме того, последние три года работала в Санкт-Петербургском государственном академическом институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина при Российской академии художеств.

– Как началось ваше сотрудничество с этим институтом?

– Когда я стала работать натурщицей, я начала читать книги о художниках, про искусство, и везде упоминалась Академия Репина, Санкт-Петербург, Ленинград. Через интернет я нашла отдел натуры этой академии и позвонила Андрею Седову (в тот период он занимался оформлением на работу натурщиков – прим. авт.). Я рассказала, что звоню из Тольятти и спросила, можно ли приехать. «Да, приезжайте». Но приехала я только через год, надо было с жильём определиться.

– А где в Тольятти кроме ТГУ нужны натурщики?

– В колледже гуманитарных и социально-педагогических дисциплин имени Святителя Алексия, Митрополита Московского. Там обучаются по специальности «Живопись», поэтому есть мастерские и нужны натурщики.

– Вы работаете только с организациями? Или на заказы художников и фотографов, которые работают в частном порядке, тоже реагируете?

– Я сначала пыталась. Думала, может быть, нужны натурщики фотографам или в мастерских, но нет. В Тольятти это не востребовано. А в Питере – да. Там полно мастерских, студий – везде зовут. Это касается и фотографов. Там большой фронт работы.

– Насколько выгодно быть натурщиком в нашем городе?

– В нашем городе – это просто для души. Для пенсионеров может стать подработкой. Я хочу работать натурщицей, но зарплата небольшая, поэтому надо ещё искать работу. (Маргарите в ноябре 2020 года исполнится 55 лет. – Прим. авт.)

– А какие ещё блага, кроме материальных, несёт эта работа?

– Эстетическое удовольствие. Я люблю что-то красивое, культурное. И опять же обстановка... Тебя окружают интеллигентные и образованные люди – ученики и преподаватели. Преподаватели помогают ученикам в рисунке, живописи. Пусть я что-то не совсем понимаю: не вслушиваюсь, какие дают замечания, но чисто энергетически это приятно, а что-то откладывается в голове. Красивые люди красиво говорят, умные вещи говорят – мне это нравится.

– Во время позирования вам очень долго приходится сидеть неподвижно. А бывают ли перерывы в работе?

– Обычно я сижу или стою 45 минут – один урок. Во время занятия можно совершать небольшие движения. Не часто, конечно, иначе ученики не смогут тебя нарисовать. Если во время сидения ты почувствовал дискомфорт: нога занемела, рука или голова, конечно, ты можешь немножко подвигаться, ничего страшного.

– Какое самое длительное время вы позировали?

– Бывает, и весь день позируешь. 45 минут, потом небольшой перерыв. Опять урок, снова перерыв. Два часа рисунка, потом переменка и три часа живописи. Так и получается, что весь день работаем.

– Может, у вас есть какие-нибудь секреты – как можно сидеть неподвижно так долго?

– Тут, конечно, нужна выносливость. Может быть, где-то и физическая подготовка, дисциплина и терпение. Ученики же тоже понимают, что мы устаём. «Хотите – отдохните». Мы договариваемся между собой, чтобы и ученикам было комфортно рисовать, и нам комфортно работать.

– Как вы готовитесь к работе?

– Допустим, мне говорят: будет новая постановка. Естественно, я узнаю, что я должна буду делать: стоять, сидеть, в какой одежде прийти, если не обнажённая натура. Преподаватели в институте знают, что у меня есть подходящий набор одежды: кофточки, шарфики и я могу их принести с собой. Постановка – это интересный процесс, творческий. Фон за спиной, драпировочки – всё по цвету, и одежда под цвет кожи, под цвет волос – всё имеет значение.

– А вам надо морально настраиваться перед позированием?

– Да нет, всегда готова. Бывало, звонят: «Маргарита, ты где? Далеко ехать? Срочно нужна натура!». И если я свободна, где-то недалеко – бегу. Прибежала, села или встала. И всё.

– А как вы поддерживаете себя в форме? Применяете специальные диеты или косметические процедуры?

– Нет, да это и не требуется. Главное, чтобы лицо было выразительным, чтобы натура была интересна сама по себе. У меня просто фигура аккуратная. Я на лыжах каталась, на велосипеде.

– Есть ли для вас какая-то разница: позируете вы в одежде или без неё?

– Нет. Главное, чтобы всё культурно было. В институте у входа в мастерскую вешается записочка: «Вход запрещён: обнажённая натура». И никто посторонний не зайдёт. Перед дверью тоже обязательно вешают шторку. То есть даже если кто – то распахнёт дверь, то наткнётся на шторку и сразу выйдет.

– Значит, никаких неловких ситуаций не возникает?

– Нет-нет. Всё очень культурно. Меня раньше тоже спрашивали: «Как ты стоишь там обнаженная?» Я отвечаю: «Да всё нормально. Идёт урок, рабочая обстановка, тебя рисуют, пишут».

– А во время самого первого позирования вам тоже было легко?

– Да мне сразу легко было. Главное стоять, сидеть правильно, выполнять требования преподавателя и просьбы студентов. Во время урока ты стоишь и не замечаешь, что у тебя нога выпрямилась, тело немножко поменяло свою позу. Мы просим студентов говорить нам об этом, что мы голову не так повернули, глаза опустили. А им глаза нужны.

– А вы смотрите получившиеся с вами работы?

– Конечно. Мне интересно.

– Не было обидно, когда что-то изобразили не так?

– Бывали моменты. Я говорю: «Вы что меня такую толстую нарисовали?» Такое случается, если художник, допустим, встал близко. Я уже начинаю эти тонкости понимать. Когда фигуру рисуют, всегда надо дальше отходить, а иначе получится толстый человек. И я говорю: «Отойди». И преподаватели делают замечания: «Дальше, дальше отходи, иначе все пропорции нарушишь».

– Вы говорили, что вы очень эстетическая личность...

– Эстетка!

– Чувствуете ли вы себя частью творческого процесса?

– Конечно. Мне самой интересно участвовать в этом процессе. И студентам интересней, когда сами натурщики заинтересованы. Где-то мы что-то скажем, где-то и нас научат – вместе работаем. И, конечно, тогда легче и проще.

– У натурщиков бывают серьёзные нагрузки на суставы, кости, систему кровообращения. Что вы делаете, чтобы сохранить здоровье?

– Да, эта нагрузка чувствуется, конечно. С годами тем более. Ноги немеют, ещё какие-то болячки. Специальные мази покупаешь, растираешь ноги, даёшь ногам отдых, но это уже дома. Или во время перерыва в работе. Можно просто походить или посидеть – это уже к организму прислушиваешься, что ему надо. А так, конечно, мази – без этого никуда.

– Приходилось видеть работы с вами на выставках?

– Были такие моменты. И у нас в Тольятти, и в Питере тоже. Приятно. Особенно в Питере, когда в самой Академии День открытых дверей. На всех этажах сплошные выставки со всех курсов, со всех мастерских люди приходят. Мы, натурщики, тоже приходим, смотрим, любуемся на себя, на наши портреты, фигуры.

– У этой профессии кроме негативного влияния на здоровье, есть какие-нибудь ещё риски?

– Это чисто рабочие моменты: мастерская может быть холодной. Сталкивалась с таким. Хотя ставят, конечно, обогреватели, но всё равно мёрзнешь. Закалённым надо быть. Болеть нам нежелательно, иначе мы сорвём учебный процесс и подведём ребят.

– На вас всё держится?

– Да. Ведь им придётся переключаться на что-то другое, эта работа останется недоделанной, тогда не успеют они. В общем, подводить нельзя.

– Как к вашей профессии относятся ваши родные, друзья, близкие?

– Хорошо относятся.

– То есть никаких предрассудков?

– Нет. Помню, велись разговоры о том, что якобы художник энергию забирает, когда рисует. Я говорю: «Да ничего такого нет, рисуют и рисуют – люди работают. Всё». Главное, чтобы человек делал это с любовью, настроением, с профессионализмом.

Картину, созданную при участии Маргариты Разинковой, сейчас можно встретить в Тольяттинском художественном музее на выставке профессора Тольяттинского государственного университета Игоря Панова. Работа называется «Набросок обнажённой натуры». Выставка «Линия творчества» открыта для посетителей музея до 26 января. Возрастное ограничение 0+.