В послании Федеральному Собранию в 2016 году президент РФ Владимир Путин обратил особое внимание на необходимость развития волонтёрского движения в нашей стране. Обычно участие в добровольческих отрядах у многих молодых людей начинается со студенческой скамьи, а то и в школе. О том, как волонтёрство перерастает в профессию, рассказала сотрудница московского благотворительного фонда «Волонтёры в помощь детям сиротам» Анна Корзун.

– Анна, расскажите, почему вы начали заниматься благотворительной деятельностью? Наверняка была какая-то история?

– История есть. Когда мне было 12 лет, у меня умер отец. В тот момент я решила, что хочу помогать детям, которые остаются без родителей. Тогда я училась в московской частной школе, в которой было принято заниматься благотворительностью. В общем, однажды мы с ребятами поехали в детский дом... После увиденного я активно начала работать в школьном благотворительном фонде. Мы собирали деньги на школьных мероприятиях для того, чтобы хоть чуть-чуть улучшить проживание детей в детдоме. На одном из таких событий мы с одноклассниками стояли и продавали детские поделки. Чтобы привлечь внимание родителей к нашей ярмарке, я придумывала истории.…Помню, среди поделок были две деревянные раскрашенные куколки... Одна женщина взяла их, покрутила в руках.

А я говорю ей:

– Здравствуйте, это замечательные куколки.

– А зачем они нужны мне? – спрашивает она меня.

– Ну как зачем? Затем, что у вас есть дочка, если вы их купите, они могут стать символом ваших отношений. Вы можете куда-то уезжать и брать их с собой. Одна кукла всегда будет у вас, другую – отдадите дочери.

На тот момент мне было лет 14. Я взяла каталог с фотографией заросшего грязью туалета, который находился в детском доме, и показала ей.

– Посмотрите, как дети живут! На деньги от продажи поделок можно будет что-то отремонтировать.

В итоге, она купила у меня этих кукол и ушла.

– Вы получили образование психолога в НИУ «Высшая школа экономики». В студенческие годы вы продолжили заниматься благотворительностью?

– Да. Я стала участником волонтёрской программы «Друг по переписке». Общалась с одной из воспитанниц детского дома, давала ей советы, поддерживала  в сложных ситуациях, присылала подарки на Новый год и день рождения. Эта программа позволила мне понять, что есть, действительно, несчастные, обделенные любовью дети. Мне стало очевидно, что вместо того, чтобы потратить деньги на новую наклейку или игрушку, я могу помочь человеку, могу в своё свободное время организовать мероприятие по сбору средств для нуждающихся.

– Сейчас вы сотрудник благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Это случайность или сознательный выбор, теперь уже, профессии?

– Нет, это не случайность, а совершенно осознанный выбор. И непростой выбор. Когда я была в декретном отпуске с первым сыном, нашла вакансию в фонде «Волонтёры в помощь детям-сиротам». Туда требовался человек, который бы вёл их «Инстаграм». Я решила совместить уход за сыном и работу в фонде. Сейчас я состою в его ПР-команде, а также являюсь куратором пяти семей по программе «Близкие люди».

Благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» работает по нескольким направлениям. Подробнее о каждой программе можно узнать здесь: https://vk.com/otkaznikiru или https://www.facebook.com/otkazniki.ru/?ref=ts&fref=ts&qsefr=1.

– На решение каких проблем направлена эта программа?

– Программа «Близкие люди» помогает семьям, которые усыновляют детей-сирот с особенностями развития. Это не всегда дети-инвалиды, это могут быть дети с различными заболеваниями. Мы организовываем оплату медицинских услуг, всевозможных консультаций, а также оказываем психологическую поддержку.

– Получается, что теперь благотворительность стала профессиональной деятельностью?

– Ну, в общем, да. Несмотря на то, что я являюсь сотрудником фонда, я продолжаю выполнять свои волонтерские обязанности. К каждой семье, которая обратилась в фонд в программу «Близкие Люди» за помощью, прикрепляется куратор. Он действует на добровольной основе.  Например, у меня есть семья, с которой я общаюсь по Интернету и помогаю ей в случае необходимости. Если родители говорят, что у ребенка ортопедические проблемы и нужны ортопедические стельки, я обращаюсь в наш фонд и помогаю их получить.

– Наверняка, у каждой такой семьи не только свои проблемы, но и свое горе, свои переживания. И вы сталкиваетесь с ними ежедневно. Проблемы решить сложно, но можно, а вот как справиться с чувствами и переживаниями, которые неизбежно возникают, когда видишь чужое несчастье?

– Справиться сложно. Из своего личного опыта я поняла: чтобы эмоционально «не выгореть» за короткий срок, нужно, чтобы благотворительная деятельность входила в жизнь дозировано, постепенно… В этом случае появляется время на то, чтобы привыкнуть к сложным ситуациям, научиться правильно, без травм для собственной психики воспринимать несправедливость и боль, которые есть в этом мире.

– Занимаясь благотворительностью, нельзя чрезмерно сопереживать и полностью растрачивать свою душу. Сотрудникам фондов важно понимать, что это каждодневная работа. Волонтерам – что это один из видов социально полезной деятельности.

–  А когда в порыве чувств готов идти на жертвы ради помощи человеку…

– Не надо жить по принципу: я сейчас последнюю рубашку отдам. Ну, отдашь ты и что потом? А когда ты останешься голый и замерший, ты кому потом поможешь?  Нельзя забывать о себе, о благополучии родных и близких, нельзя приносить их в жертву своим порывам.

Если помогать нуждающимся людям по их потребностям, то можно многое от этого получать и обогащаться. Я нереально обогащаюсь от общения с семьями, с которыми работаю. Это такие ресурсные люди! Такие жизнелюбы! Они берут детей, несмотря на все преграды и трудности.

Не надо брать на себя больше, чем ты можешь сделать. Когда ты начинаешь заниматься благотворительностью, ты должен чётко осознавать, сколько времени, сил, ресурсов можешь этому отдать.

– Как вы считаете, не развращает ли благотворительность тех, на кого она направлена?

– «Умная» благотворительность – нет, а «бездумная» – может. Например, наш фонд ежегодно перед новогодними праздниками запускает информационные компании о том, чтобы не везли в детские дома игрушки и конфеты. Потому что среднестатистический московский ребенок-сирота получает десять подарков на новый год. В детских домах старшие и более проворные ребята бывает что отнимают эти подарки у младших. Потом они их могут даже продавать и покупают на вырученные средства, например, сигареты и алкоголь. И наконец, у детей формируется потребительское  отношение: «Я – сирота, мне все должны!». Мы просто трубим о том, что не надо этого делать. Лучше приехать и пообщаться с ребятами, провести для них какой-нибудь мастер-класс, отвезти их на производство. Таким образом, вы покажите им жизнь, и для них это будет куда более полезно, чем конфеты и подарки. Ведь в чем одно из самых неожиданных отличий обычных детей, у которых есть родители, и сирот? Маленький ребенок, проживающий  в детском доме, не  понимает, что если чай сладкий, значит, в него положили сахар. Когда ребенка приводят домой и спрашивают у него: тебе положить сахар в чай? Он ничего не может ответить, потому что этим детям уже в столовой выдают сладкий чай. Они не понимают, что чай сладкий из-за того, что в него положили сахар.  У них нет понимания, любят они сладкий чай или нет, потому что их никогда об этом не спрашивают.

– А все ли могут принять благотворительность? Попросить о ней? Что бы вы сказали тем, кто не считает себя вправе перекладывать заботу об усыновленном ребенке (пусть даже с отклонениями в развитии) на чужие плечи, ведь решение об усыновлении было добровольным…

– Я бы сказала, что люди не боги, они не всемогущи. Понять, что у тебя есть проблема, с которой ты не можешь справиться, и попросить о помощи может именно ответственный и неравнодушный родитель. Это нормально. Хороший родителем никогда не станет ни на кого ничего перекладывать. Мы, сотрудники фондов, помогаем справиться лишь с малой частью забот: что-то оплатить, что-то купить, посоветовать куда пойти, где специалисты лучше. Всё остальное – на их плечах.

– Ради чего нужно заниматься благотворительностью, ведь большинство прекрасно обходятся без этого?

– Ну, они еще не знают, как жили бы, если б занимались благотворительностью. А если серьезно – то все люди разные: у кого-то, и правда, нет душевного порыва, это нормально. Другие же – просто не знают, как, кому и чем помочь. Про волонтерство и благотворительность надо больше говорить, как, например, в свое время стали много говорить о здоровом образе жизни. И вот результат: еще 5-7 лет назад никто не бегал, а сейчас люди знают, что это здорово и полезно.

– Ну, наверняка, как и в любой работе, есть что-то, что бесконечно радует и приносит удовольствие?!

– В Ростовской области есть семья, в которой 17 детей, в том числе и приемные. Они даже получили государственную награду. Два года назад из детского дома они взяли очень тяжёлую девочку Сашу. Ей сделали много полостных, сложнейших, операций. Врачи не хотели отпускать девочку к приёмным родителям, ей требовался особый уход. А у мамы не было никаких сомнений, что она справиться. Она смотрела не на диагноз, а на ребенка. Я непосредственно наблюдала за этой ситуацией, помогала собирать деньги на перелеты в Москву на госпитализации. Через некоторое время у Саши появилась положительная динамика. И мне лично это принесло ощущение счастья.