«Как ковид меняет мозг». «Почему совы стали ночными птицами». «Как учёные ищут метеориты на краю света». «Почему мы разучились мечтать и как это исправить». Всё это – темы публикаций, подготовленных студенческим переводческим бюро TranSlatoriUm Тольяттинского государственного университета (ТГУ). Его участники переводят с иностранных языков самые разные статьи, в том числе головоломные научно-популярные тексты.

Бюро работает на базе кафедры «Теория и практика перевода» гуманитарно-педагогического института ТГУ и является частью проектной деятельности студентов. Второй год им руководит старший преподаватель кафедры Александра Москалюк, выпускница ТГУ 2015 года. Молодой педагог начинала с занятий со студентами-нелингвистами и уже сегодня помогает будущим переводчикам справляться со сложными научно-популярными статьями.

«Тольяттинский университет» поговорил с Александрой Москалюк о том, чем студенческое бюро отличается от настоящего бюро переводов, как найти подход к современным студентам и в чём машина лучше человека. С разрешения редакции публикуем полный текст интервью.

Фото: Артём Чернявский

«Всё, как во взрослой жизни»

– Александра Вячеславовна, расшифруйте название бюро.

– В нём закодировано несколько смыслов. Во-первых, слово translation в переводе с английского языка – «перевод». Во-вторых, заглавные буквы TSU – аббревиатура ТГУ на английском языке. Наконец, у слова translatorium красивое латинское звучание, похожее на scriptorium (в Средние века мастерская по переписке рукописей, преимущественно в монастырях. – Прим. ред.). Сразу представляется место, где переводчики корпят над переводами. Эдакая переводильня, если использовать старорусский эквивалент.

– Кто может стать участником «переводильни»?

– Только старшекурсники кафедры «Теория и практика перевода». Тексты, с которыми мы работаем, довольно сложные. Часто они содержат термины, рассказывают о технических изобретениях и научных открытиях. Такой уровень переводных текстов для начальных курсов может оказаться неподъёмным.

– Распределяя между студентами материалы, вы ориентируетесь на уровень их подготовки?

– Тексты студенты выбирают сами в зависимости от того, что им интересно и на какой уровень они себя оценивают. Популярностью пользуются публикации о работе мозга из сферы нейробиологии и когнитивистики. Некоторые студенты выбирают материалы по своим интересам – о компьютерных играх, о животных. Студенты четвёртого курса часто берут для перевода тексты, связанные с темой их дипломной работы.

За исключением свободы в выборе тем, TranSlatoriUm воспроизводит работу настоящего переводческого бюро. Здесь всё, как во взрослой жизни – дедлайны, правки, редактура. И даже публикация в настоящем сетевом издании – на сайте Молодёжного медиахолдинга «Есть talk!». Так что действительно всё по-настоящему.

– Материалы проходят отбор – какие будут опубликованы, какие нет?

– Отбор проводится ещё на этапе поиска текстов. Есть требования медиахолдинга к материалам, например возрастная категория 12+, а также примерный перечень тем, в которых заинтересовано издание: научные открытия, популярная психология, лайфхаки, новые гаджеты, профессии будущего, ЗОЖ. Ориентируясь на это, студенты ищут тексты в англо-, немецко-, франкоязычном интернете. На этом этапе какие-то материалы сразу же отсеиваются. Например, в случае, когда студенты берут для перевода статью о своём любимом сериале, известном лишь узкому кругу зрителей.

Если участник бюро довёл до ума отобранный и одобренный материал, он будет направлен в редакцию. Это значит, перевёл, отредактировал или отдал на редактирование другому участнику бюро, проверил текст на предмет ошибок, оформил его по правилам медиахолдинга.

– Кто контролирует, всё ли в тексте правильно?

– Процесс редактирования мы строили по-разному. Раньше этим занималась я, но в прошлом семестре я предложила каждому переводчику выбрать себе редактора из числа других участников бюро. Таким образом, теперь каждый студент переводит собственный текст и должен отредактировать текст другого переводчика: посмотреть на него свежим взглядом, проверить факты и лексико-грамматическую сочетаемость. После этого мы смотрим текст втроём: я, переводчик и редактор. Я стараюсь объяснить ошибки, иногда прошу подобрать другие варианты перевода.

TranSlatoriUm – хорошая учебная практика вне зависимости от того, какой жизненный путь ждёт выпускника. Сегодня каждый должен уметь фильтровать информацию, сравнивать данные из разных источников. Значительная часть работы в проекте связана именно с этим. Даже в надёжных источниках проскальзывают сомнительные факты, которые требуют проверки. Кроме того, чтобы вникнуть в тему, ребята изучают много дополнительных материалов. Вообще, представление о переводе сегодня расширяется. Он включает в себя много сопутствующей работы, связанной с лингвистикой в целом.

«Мы издевались над Google-переводчиком»

– Когда вы учились, подход к профессии переводчика был другим?

– Пожалуй, да. Студенткой я считала, что перевод – это единственный способ передать текст на другом языке читателю. Позднее я узнала, что существуют другие виды работы с текстами, родственные переводу, – например, недавно появившееся понятие транскреации. Это когда вы не просто переводите текст, а фактически создаёте его заново, принимая во внимание особенности менталитета русскоязычного и англоязычного читателя, например полностью переписываете шутки. К транскреации особенно часто прибегают при переводе фильмов, сериалов и компьютерных игр. В настоящее время переводчик всё чаще вынужден заниматься не только непосредственно переводом, но и созданием текстов, тем же копирайтингом – и я замечаю, что учебные программы студентов-переводчиков отражают эти изменения.

Кроме того, на индустрию перевода сильно влияет развитие машинного перевода. Никто не говорит, что компьютер полностью заменит человека, но уже сейчас машина и человек хорошо друг с другом взаимодействуют. Человек использует компьютер там, где человеческий мозг может быть не так хорош, как искусственный интеллект.

– В чём Google-переводчик лучше человека?

– Google-переводчик однозначно пока не превзошёл человеческий мозг. Я говорю не о нём, а о специальных переводческих программах. Например, Smartcat. Главная прелесть программы в том, что она позволяет автоматизировать рутинные процессы, которые переводчик издавна должен был делать сам. Допустим, вы переводите сложный юридический текст, в котором есть повторяющиеся отрывки. Лучше всего переводить их единообразно. Но поскольку вы не машина, то не всегда можете дословно воспроизвести перевод. Однако за вас это сделает программа. Она отследит похожие куски текста и в нужный момент даст подсказку. Такое взаимодействие человека и машины, с одной стороны, облегчает жизнь переводчику, а с другой – предъявляет к нему больше требований. Уже недостаточно найти подходящий вариант перевода слова в словаре и гладко выстроить предложение. С этим как раз может справиться программа.

– Даже с тем, чтобы предложение не выглядело как дословный перевод?

– Да, сегодня это возможно. Помню, когда я ещё училась в университете, мы иногда издевались над Google-переводчиком: закидывали в него какие-то фразы и наслаждались тем, насколько коряво он их переводил. Это давало нам уверенность, что программа не сможет быть нам конкурентом. Однако сегодня переводчик Deepl или тот же Google-переводчик справятся с этими фразами уже гораздо лучше. Машины тоже учатся, накапливают опыт, запоминают естественно звучащие комбинации слов и даже могут чуточку работать с контекстом. Соответственно, от человека требуется грамотно пользоваться этими инструментами и проявлять больше творчества в процессе перевода.

«Моими первыми студентами были весёлые ребята»

– В ТГУ вы получали профессию переводчика. Как вышло, что в итоге вы стали преподавать?

– Если честно, это получилось случайно. Я пришла на кафедру, чтобы узнать, как подать документы в магистратуру. В это время как раз искали преподавателей на вакантные места из числа выпускников. Мне предложили перейти в секцию 6-часового английского языка для студентов-нелингвистов. Я согласилась и вот уже восьмой год преподаю.

Перевод как род деятельности меня привлекает по нескольким причинам. Это очень медитативное занятие и одновременно классная интеллектуальная деятельность, напоминающая решение математических задачек. Кроме того, перевод – это коммуникация. Так же как и преподавание. В обоих случаях ты стараешься, чтобы коммуникация была успешной и привела к позитивным результатам. В случае с преподаванием – к накоплению студентами знаний и навыков.

– Помните своё первое занятие в роли педагога?

– Конечно. Моими первыми студентами были очень весёлые и слегка наглые ребята из института финансов, экономики и управления ТГУ. К сожалению, они сразу поняли, что я преподаю первый раз, и в конце занятия сказали: «С почином вас!»

– Было страшно?

– Немного. Но я не конфликтный человек и заранее считала, что смогу разрулить неприятные ситуации, если они будут возникать. В принципе, так и получается. Мне удаётся находить общий язык со студентами. Кроме того, общаться с людьми разных характеров, предпочтений очень интересно. От студентов всегда узнаёшь что-то новое, порой о самых неожиданных вещах. А для переводчика широкий кругозор – основополагающее качество, потому что никогда не знаешь, с чем придётся столкнуться во время работы.

У нас в семье есть любимая байка на эту тему. На заре становления ВАЗа переводчик довольно успешно сопровождал переговоры советской и итальянской сторон. В конце деловой встречи к его ужасу обнаружилось, что главы делегаций страстно увлекаются аквариумными рыбками и желают продолжить разговор уже на эту тему. Переводчику пришлось каким-то образом справляться с обсуждением двух профессионалов в этом специфическом вопросе.

Преподаватели часто оказываются в похожих ситуациях. Никогда не знаешь, чем будут увлекаться твои студенты в этом году. В прошлом году у меня была группа, которая просвещала меня по самому широкому кругу вопросов: в сфере урбанистики, военной техники, криптовалюты и программирования.

Мы учим студентов пользоваться справочниками

– Чем сегодняшнее поколение отличается от вашего?

– Они живут совершенно в другой атмосфере, используют другие средства общения, иначе обращаются с информацией. Я отношусь ещё к тому поколению, которое увидело планшеты уже взрослыми людьми. Помню, когда я училась на курсах немецкого языка в институте Гёте, у нас преподавали студентки из Германии. Одна из них принесла с собой планшет, показала нам его как новинку со словами: «Das ist tablet computer!» Кроме того, я из поколения, которое привыкло искать информацию в бумажных справочниках и успело помучиться с толстым англо-русским словарём Мюллера. Сегодня студенты не тратят много времени на поиски ответа, они находят его в интернете за считанные секунды.

– Это хорошо или плохо?

– Быстрые ответы не всегда ценны. Информация – основной инструмент, с которым мы работаем. И если мы хотим делать качественный продукт, нужно уметь критически к нему относиться. Поэтому мы учим студентов пользоваться справочниками, а при работе в интернете опираться на определённые правила. Например, если при проверке сочетаемости слов они получают лишь несколько сотен результатов поиска, это должно вызвать у них подозрение, что сочетаемость может быть некорректной. А иногда и несколько тысяч ссылок не повод успокаиваться, ведь в сети слишком много некачественной информации. Поэтому нужно перепроверять ответы в заслуживающих доверия источниках.

– Наша газета делала опрос ко Дню преподавателя высшей школы. Оказалось, что большинство студентов хотят, чтобы преподаватель искал к ним индивидуальный подход. Вы это замечаете?

– Возможно, не на уровне отдельных студентов, но учебных групп. Группы могут сильно отличаться по темпераменту, поэтому приёмы, которые работают с одной, могут не работать с другой. Есть группы, с которыми здорово устраивать дискуссии. Есть те, которым нравится, когда им дают материал в игровой форме. А какие-то группы против того, чтобы с ними играли и много разговаривали, – им проще делать письменные упражнения. К сожалению, их приходится всё же переламывать, потому что на занятиях по английскому языку мы используем коммуникативный подход. При желании можно немного варьировать задания для студентов даже внутри одной группы. Если учитывать характер студента, его особенности усвоения информации, то преподавание может стать более успешным.

– Наверное, у каждого из нас есть свои иллюзии, когда мы идём в профессию. Некоторые из них разбиваются о действительность. Какие из ваших иллюзий в отношении преподавания рухнули?

– В преподавание я шла без каких-либо иллюзий. Это было новой для меня областью, и я понимала, что будет трудно. Единственный род негатива, который я испытываю, – это когда понимаю, что коммуникация не состоялась. В некоторых случаях кажется, будто попусту льёшь воду в песок. Однако удачные моменты компенсируют разочарование. Если в течение рабочего дня удаётся услышать классный ответ или интересный вариант перевода, такая маленькая радость способна затмить собой большие печали.

Первая публикация – в газете «Тольяттинский университет» № 4 (893) от 01.03.2023 г.