В образовательном проекте #Ошибки_нет авторский коллектив рассматривает самые необычные и актуальные аспекты русского языка, сложные и неоднозначные лингвистические явления, а также повышает собственную грамотность. Поэтому нам так интересно отслеживать, чем занимаются наши коллеги-филологи. Студенты кафедры «Русский язык, литература и лингвокриминалистика» Тольяттинского государственного университета (ТГУ) развивают свои образовательные проекты, в частности филологическую школу «Логоскоп», а также активно занимаются научной деятельностью. Весной этого года целая команда филологов ТГУ приняла участие в V Международной неделе русского языка и представила свои исследования. Студентка Полина Смоленкова подготовила доклад, который был посвящён лингвотоксинам в медийной сфере. Выступление молодой исследовательницы было признано лучшим на конференции. В очередном выпуске проекта #Ошибки_нет представляем интервью с Полиной Смоленковой.

Предупреждение: в материале используются сленговые и жаргонные выражения различной степени токсичности. Это сделано исключительно в образовательных целях.

Полина Смоленкова. Фото: Артём Чернявский

– Тема доклада «Лингвотоксины в медийной сфере» звучит интригующе! Что же такое лингвотоксины и насколько они опасны?

– Лингвотоксины – это «ядовитые» слова, словосочетания или языковые обороты, которые в повседневной жизни встречаются очень часто. Некоторые из них могут оказывать негативное влияние на нас и наших собеседников. К лингвотоксинам относятся токсичное словообразование, использование жаргонизмов, а также нецензурной лексики. Сюда же можно отнести неоправданно заимствованные слова. Я заметила, что в молодёжной среде очень распространены либо заимствованные слова, либо их формы. Например: «рофл», «кринж», «чилить», «троллинг» и другие. Сейчас подростки одним словом – допустим, словом «трэш» – могут отреагировать на абсолютно разные ситуации (как в положительном контексте, так и в отрицательном), хотя есть множество подходящих русских слов. Кроме того, лингвотоксины являются элементом токсичной коммуникации.

– Какую коммуникацию мы можем назвать токсичной?

– Например, разговор, в котором собеседники стараются оскорбить друг друга или третье лицо, задеть чувства, задают неудобные вопросы, нарушают личное пространство, оказывают психологическое давление. Это может быть давящий на нас начальник, пытающийся использовать нас «друг» или строгий родитель. Токсичная коммуникация отличается от здоровой тем, что в ней собеседник будет ощущать манипуляцию и испытывать негативные эмоции.

– Почему ты выбрала именно эту тему для исследования? Что тебя особенно привлекло?

– О теме токсичной коммуникации и пассивной агрессии в языке я задумалась после пары по риторике, на которой с нашим преподавателем Мариной Геннадьевной Соколовой (профессор кафедры «Русский язык, литература и лингвокриминалистика» гуманитарно-педагогического института ТГУ. – Прим. авт.) мы обсуждали проблемы коммуникации в русском языке. В рамках исследования мне особенно интересно было рассмотреть коммуникацию именно в медийной сфере, потому что СМИ в значительной мере влияют на своего зрителя, транслируют в его сознание те или иные установки.

Я должна была выбрать, кто для меня является более ярким примером токсичной коммуникации – Владимир Жириновский или Ксения Собчак. Всё-таки мой выбор остановился на Ксении. Мне часто попадались новости, из которых я узнавала о скандальных моментах в интервью с её участием. Я решила, что личность Ксении как журналиста будет интересно рассмотреть с точки зрения токсичной коммуникации. Я заметила, что её интервью строятся по модели «провокатор – жертва». Она может задавать герою неудобные вопросы и оказывать психологическое давление на собеседника, часто прибегает к использованию лингвотоксинов, например, применяет нецензурную лексику или вульгаризмы, лингвоцинизмы («бабища с таким самомнением»), негативаторы («квартира осквернена Малаховым»).

– Какие самые важные выводы ты сделала после своего исследования?

– Я заметила, что лингвотоксины не всегда токсичны. Такое часто случается, особенно с жаргонизмами. Например, в разговоре с подругой (то есть в неформальном общении), очевидно, они не нанесут особого вреда, но, например, в деловом общении они неуместны, так как литературный язык заменяется сленговыми выражениями. Главная опасность лингвотоксинов в том, что их использование ведёт к оскудению словарного запаса человека. Поэтому я считаю, что необходимо следить за уровнем лингвотоксинов в своей речи и стараться исключать их из своего лексикона.

– Можешь поделиться на основе своего исследования советами для каждого? Что нужно делать, чтобы избавиться от лингвотоксинов и не оказаться токсичным собеседником?

– Шаг первый – определить, какие лингвотоксины присутствуют в твоей речи. Для этого я советую записать на диктофон короткий рассказ или разговор с другом. А после прослушать и проанализировать, какие слова-паразиты вы используете. Шаг второй – подобрать синонимы. Для каждого слова или фразы лучше найти похожие по смыслу литературные выражения и начать их внедрять в свою речь. Далее рекомендую читать больше литературы, особенно классической. Благодаря чтению можно не только расширить словарный запас, но и научиться лучше формулировать мысли и выражать эмоции. Шаг четвёртый – прокачивать скорость мышления. Это навык, который помогает усваивать и обрабатывать информацию. Мы тренируем его с детства, но некоторые упражнения, по моему мнению, остаются полезными и во взрослом возрасте. Я считаю наиболее удачным в этом деле заучивание стихотворений наизусть. И шаг последний – чаще практиковаться в устной речи, а лучше в формальной обстановке. Например, на публичных выступлениях. Потому что в деловом общении лингвотоксины просто недопустимы.

Изображение на обложке сгенерировано нейросетью Kandinsky 2.2