«Экспериментаторы» – так называется новый проект Молодёжного медиахолдинга «Есть talk!». Участники проекта не ставят химические, физические или любые другие научные эксперименты. Суть проекта очень проста – группа студентов-журналистов бросает самим себе вызов и делает что-то совершенно нетипичное. Насколько будут успешными «эксперименты» наших экспериментаторов, какие они сделают выводы, изменит ли это их жизнь – неизвестно. На то он и эксперимент.

Студенты 3-го курса кафедры журналистики опорного Тольяттинского государственного университета (ТГУ) Светлана Марчукова, Галина Гомозова и Евгений Стёпочкин рассказывают о своём эксперименте: каждый из них прожил один день как типичный день российского студента в тот год, в который родились наши экспериментаторы.

ДНЕВНИК ПУТЕШЕСТВЕННИКА ВО ВРЕМЕНИ

90-е в блокноте

Просыпаться мы условились по обычному, не телефонному будильнику, но мне, к счастью, и такой не понадобился. Выходной же. Доброе утро, девяностые!

Основные приготовления к эксперименту я сделал ещё с вечера: достал чистый блокнот (прощайте привычные «заметки» в телефоне) и морально подготовился к суточному диджитал-детоксу (телефон сегодня только для звонков и смс), предусмотрительно отключил интернет на телефоне и выдернул кабель питания wi-fi-роутера. Хорошо, что мы с девочками предварительно обменялись номерами телефонов – сегодня связь держим только так.

Пришло первое смс из 90-х. Обменялись с Галей ощущениями от начала эксперимента, а я для себя отметил, что получать эсэсмэски по внутренним ощущениям совсем не то же самое, что получать сообщение в мессенджере: радости от ожидания и получения смс гораздо больше, чем от сообщений и оповещений в соцсетях, на которые уже перестаёшь обращать внимание. Получать эсэсмэски было непривычно ещё и потому, что в кои-то веки мне писал человек, а не система рассылки сотового оператора. Вот и пригодилась сотня бесплатных смс-сообщений, положенных мне по тарифному плану (обычно я не расходую их вообще). А вот если бы абонентскую плату с меня списывали, как в настоящие девяностые, то пришлось бы выложить 75 долларов за подключение и сим-карту – это один из самых дешёвых тарифов моего оператора. Прибавьте к этой сумме ещё 6,5 доллара в месяц, 25 центов за входящие звонки и 5 центов за каждое смс. И ведь это ещё мобильного интернета не было!

Утро началось непривычно тихо. Нет интернета – нет музыки. За следующий час я переделал массу домашних дел, удивляясь собственной продуктивности. Для чистоты эксперимента решил не использовать пластиковую швабру с хитрым механизмом – полы мыл руками, что, впрочем, положительно сказалось и на чистоте квартиры.

Потом с упоением погрузился в чтение. Не помню, когда последний раз вот так просто лежал и читал книгу, ни на что не отвлекаясь. Освежил в памяти давно прочитанную «Азазель» Бориса Акунина. Когда готовился к эксперименту, узнал, что ряд книг из серии о приключениях «русского Шерлока Холмса» Эраста Фандорина был написан в год моего рождения. Поэтому «Азазель» – часть моего «эпохального» списка. Так что 1998 год стал открытием и для литературного мира – в стране появился новый яркий писатель. «Приключения Эраста Фандорина» задумывались автором как сжатый пересказ определённого поджанра детектива. «Азазель», например, пестрит конспирологическими теориями. Читается книга легко, притом что мозг практически не расслабляется, пытаясь разгадать хитросплетения детективной истории.

Мои литературные «победы» на этом не заканчиваются. В этот же день наконец-то дочитал великолепно написанную книгу «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексея Сальникова. Читать начал много месяцев назад, но до последней страницы добрался только в отсутствие телефона и соцсетей. Показательно. Видимо, пора задуматься о введении диджитал-детокса с какой-то периодичностью. Поначалу было непривычно использовать телефон только по прямому назначению, но быстро освоился. «Ломки» от отсутствия интернета, кстати, нет совсем.

Днём решил сходить в гости к бабушке, а заодно и разнообразить ход эксперимента. Блокнот и ручку беру с собой. Иду пешком и без наушников. Непривычно, но, оказывается очень круто: больше внимания обращаю на детали окружающего мира, звуки, запахи, людей вокруг.

Один из выводов эксперимента – личное общение без залипания в телефоне даёт интересный результат: начинаешь лучше слушать и слышать собеседника, постоянная включённость в разговор придаёт ему глубину и содержательность.

Наконец-то пришло время слушать музыку. Свой плейлист 90-х я составил из отечественных и зарубежных песен. Треки ещё вчера пришлось скидывать на компакт-диск и слушать на DVD. Как же всё было непросто в 90-е...

Мой плейлист 1998 года выглядит так.

Очень хотел послушать Земфиру в день эксперимента, но её первый альбом, хоть и был написан в 1998 году, в свет вышел только в 1999-м, так что пришлось ждать следующего дня.

Мой «плейлист эпохи» совсем не отличается от набора музыки, которую я слушаю практически каждый день: очень люблю музыку вообще и музыку девяностых – начала «нулевых» в частности. Есть в ней что-то особенное. Поэтому пусть музыкальных открытий и не случилось, зато полное погружение в эпоху удалось на 100 процентов.

Ещё одно интересное наблюдение этого дня: заряд батареи телефона практически не тратится. К концу дня полностью заряженный телефон потерял всего 15 % процентов зарядки; обычно его приходится заряжать дважды в день.

Подумал, что нужно бы скинуть файлы с флешки на компьютер, но сразу себя одёрнул: компьютера-то у меня в 1998-м ещё не было, да и интерфейс подключения USB стал массово распространяться только в «нулевых», до того времени данные хранили на дискетах.

Вечером вышел в магазин. Хорошо, что ещё вчера снял с карты наличные – в 98-м мне, адепту бесконтактной оплаты, пришлось бы непросто. Сразу замечаю, что траты наличными острее ощущаются именно как расход бюджета: когда платишь картой, проще расстаёшься с деньгами. Вести список покупок в этот день тоже пришлось по старинке, на листочке, вместо приложения в телефоне.

В кинопрокат в 1998 году вышло много знаковых не только для своей эпохи фильмов: «Карты, деньги, два ствола», «Большой Лебовски, «Спасти рядового Райана». Но я остановился на фильме, который уже давно хотел посмотреть, – «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» Терри Гиллиама. Литературной основой для фильма стад культовый роман «отца» гонзо-журналистики Хантера Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». Первые минут сорок фильма не вызывали у меня никаких эмоций, кроме улыбок, а спустя какое-то время он и вовсе показался мне ужасно затянутым. Но я попробовал взглянуть на него как на продукт эпохи постмодернизма – и, кажется, у меня получилось. «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» произведение многослойное. Его можно посмотреть просто как лёгкую комедию, рассказывающую о приключениях журналиста и его адвоката под воздействием веществ. А можно увидеть в фильме и более глубокий смысл, своего рода отражение эпохи, рефлексию: герои картины пытаются уйти от ответственности за себя и свою страну, скрывшись в мире стимуляторов. И пусть действие фильма происходит в Америке 1971 года, на мой взгляд, общее настроение поиска себя в новом мире, поиска новых ценностей и идеалов взамен утраченных – это и про российские девяностые...

За просмотром фильма я не заметил, как сменились сутки. Всё, эксперимент окончен! Время подвести итоги. Для этого через пару дней мы с коллегами по эксперименту встретились и обменялись впечатлениями.

Итоги в диалоге

Женя: До эксперимента меня не покидало ощущение, что я много знаю про 90-е или помню какие-то вещи, которые помнить не могу, потому что ещё не родился или был очень маленький. Интересно, почему так?

Галя: Мне кажется, такое ощущение из-за моды на 90-е вокруг. Даже не сейчас – она уже несколько лет назад начала в нашу жизнь проникать. Модно слушать музыку 90-х, сериалы смотреть. Такой «откат» назад.

Света: А кто как одевался? У меня вот, например, стиль повседневной одежды от моды 90-х не сильно отличается...

Галя: По одежде в течение дня у меня тоже не было особых изменений. Но накануне эксперимента мне в голову пришла мысль посмотреть какие-нибудь обложки российского Vogue за 1999 год. Я нашла там потрясающую обложку с Пугачёвой и в этот день попыталась её повторить. Пошла к подруге, мы повесили на стену белую простыню, и я сфотографировалась в образе Пугачёвой.

Света: Про кино. У меня обычно происходит так: смотришь фильм, там что-нибудь сказали или сделали – мысль пролетела – останавливаю фильм – гуглю – продолжаю просмотр. И фильм, который идёт два часа, я могу смотреть три часа – просто потому что какие-то моменты мне надо прогуглить или ещё что-то. Или вот Галя прислала эсэмэску: «Я как на обложке Vogue». И я хочу сразу посмотреть, но не могу.

Галя: Последний час [эксперимента] я ждала, когда смогу выйти в интернет. Наконец открываю «контакт», вижу там 12 диалогов – и мне не хочется их читать. Мне неинтересно. Я открываю раздел «Рекомендации» и думаю: «А зачем мне это? Зачем мне эта информация?» Я не хочу, мне это неинтересно, мне это не нужно! Сижу и не понимаю, зачем мне в этот «контакт» и хотелось. Почему меня так туда тянет?

Женя: Это как с сигаретой... Кстати, что интересно, Галя, ты ж мне на следующий день после эксперимента позвонила. А Свете сегодня эсэмэску написала. Мне кажется, это интересные остаточные явления эксперимента. И это классно, потому что личное общение оно прям такое... особенное!

Эксперты о 90-х

Игорь Трубицын, ассистент кафедры «История и философия» гуманитарно-педагогического института ТГУ:

– Экономический кризис, развал страны достаточно серьёзно отразились и на нашем городе [Тольятти]. Но если смотреть в разрезе Самарской (а в начале 90-х ещё Куйбышевской) области, то мы увидим, что Тольятти и АВТОВАЗ как градообразующее предприятие существовали тогда на достаточно высоком уровне, в отличие, например, от Самары.

90-е – это, конечно, эпоха приватизации. «Тольяттиазот» в 90-е начинает диверсификацию, выпуская не только основную продукцию – аммиак и другие виды химических удобрений, но и мебель, плитку и так далее. ТоАЗ искал новые рынки сбыта – и так было практически на всех предприятиях.

Именно в 90-е годы часть экономических функций уходит от автогиганта, от других заводов, которые до этого, помимо выпуска продукции, занимались строительством дорог, объектов городской инфраструктуры. Эти функции переходят в руки городской администрации, ответственность за них ложится на плечи города, области и государства. Финансирование становится меньше. То есть, 90-е в нашем городе были такими же, как и во всей России, с поправкой на то, что у нас в Тольятти деньги всё-таки были.

Если смотреть динамику прибыли АВТОВАЗа, мы увидим спад: в 90-х рушится логистика, цепочка от производителя до покупателя. Но предприятие устояло и социальные объекты, например, финансировать не прекращало. В 2000-х мы увидим обратную ситуацию.

К вопросу о том, почему сегодня не найти структурированной и проверенной информации об истории 90-х годов. Здесь всё достаточно просто. В архивы и в музеи сейчас передаётся информация о 80-х годах XX века, и как раз начинают передавать информацию о 90-х. До этого времени данные просто не успели туда дойти. Есть срок службы документов на предприятиях, есть собственные архивы, где хранятся личные дела сотрудников и вся документация. По истечении определённого срока эти документы попадают в архив, и вы скоро сможете их там увидеть.

Татьяна Иванова, доктор социологических наук, профессор, завкафедрой «Социология» гуманитарно-педагогического института ТГУ:

– 90-е годы – очень серьёзный этап для города, региона и всей страны. Произошло изменение ментальности, монетарного мышления населения. Человек попал в новую, неизвестную ранее турбулентную среду. Представьте себе стандартный портрет человека 90-х годов – человека советской системы. Этот человек знал, что у него есть и будет работа, знал, что он нужен и защищён. Когда произошли изменения в политике, в экономике, эта ментальность разрушилась. Люди, которые привыкли работать в жёсткой системе, получили свободу. Человек изменился даже в антропометрическом плане: например, у женщин в 90-е средним был рост 1,53 м. Сейчас стандартный рост – 1,65 м. Это произошло на фоне социальных событий, психоэмоциональных изменений. Изменился и гендерный аспект, гендерные роли. Сегодня мужчина может спокойно заниматься домашним хозяйством, а женщина – строить карьеру, зарабатывать деньги...

Экспериментаторы благодарят за идею эксперимента главного редактора газеты «Тольяттинский университет» Ирину Попову