Однажды в костёр упал осколок глиняного сосуда. Когда его заметили и отряхнули от пепла, то поняли, что глина стала более крепкой и устойчивой к влаге. Так появилась керамика.

Сегодня всё, что с ней связано, находится на пике популярности: фотографий оригинальных изделий в Сети всё больше, а курсы по этому искусству востребованы и у детей, и у взрослых.

В детстве многие занимались лепкой или делали керамические поделки. До встречи с героиней я ничем подобным не занималась. Диана Белова – выпускница института декоративно-прикладного искусства Поволжского государственного университета сервиса. После окончания вуза она преподавала в мастерской «Уроки гончарного дела» для детей и взрослых, а сейчас ведёт небольшой бизнес в области художественной керамики.

Я нашла страницу Дианы во «ВКонтакте», и мы договорились о мастер-классе и интервью. В назначенный день я стояла в её заполненной солнечным светом прихожей с картинами на белых стенах. Мы проходим в мастерскую, и она предлагает выпить чая. Пока она его заваривает, я спрашиваю, нравится ли ей то, чем она занимается.

– Эта работа захватывает тебя целиком. Керамист – физик, который рассчитывает размер ножки у вазы и параметры изделия до миллиметра. А ещё он химик, который смешивает и создаёт покрытия, и художник, расписывающий изделия. Процесс очень трудоёмкий и затяжной. Мало кому нравятся абсолютно все этапы работы, а я вот люблю всё. Возможно, потому, что работа не может надоесть – в керамике столько техник и направлений, что за целую жизнь трудно достичь мастерства в каждой из них.

Пока мы пьём чай, я обращаю внимание на стену мастерской – её целиком занимают полки. Они уставлены тарелками, вазами и игрушками. Диана говорит, что керамика – это обожжённая глина. Керамика бывает тонкой (фарфор, фаянс) и грубой (терракота). Диана работает со многими видами глины, экспериментирует с глазурью.

– Мне нравится работать с разными глинами. Работаю с фарфором, фаянсом, терракотой. Клиент может заказать и деревенский кувшин – такие изделия, в основном, не покрываются глазурью. А если выбирают кружку с необычной эффектарной глазурью, то нужна уже другая глина. На готовое изделие я наношу глазурь и обжигаю в печи. Так на нём появляется стеклянное покрытие. При работе с глазурью важно знать, как она себя поведёт при обжиге. Предварительно нужно сделать несколько пробников. Многие считают процесс глазуровки самым интересным, но он же – один из самых сложных.

Диана протягивает оливковый хлопковый фартук, в котором предстоит работать. На нём я вижу надпись: «Маме покажу». Диана рассказывает, как в прошлом году проводила курс по ручной лепке в отделе современного искусства. Там она познакомилась с Викторией Калининой, которая также работает с керамикой. Девушки решили заняться преподаванием вместе и создали мастерскую «Маме покажу».

Также Диана работает в школе, где проводит занятия для детей с особенностями развития. Остальное время тратит на выполнение коммерческих заказов или проведение индивидуальных и групповых мастер-классов. Её основной принцип при обучении – наглядный пример и интересная беседа.

– Объяснять словами все детали процесса незачем – нужно показать. Показать столько раз, чтобы человек понял процесс и смог повторить. Чтобы пробудить интерес у детей, я говорю, что глина сейчас отправится в путешествие по полкам, печам, уголкам мастерской.

Моим первым изделием станет декоративное блюдо в форме листа монстеры. Диана говорит, что любое изделие начинается с замеса глины.

– Процесс подготовки глины – самый скучный и тяжёлый. Но при этом самый важный.

Видов глины великое множество, и выбирают её исходя из цели. Диана объясняет, что самой подходящей основой для моего изделия послужит фаянс. Он неприхотлив и позволяет выбрать любую понравившуюся глазурь. Блюдо мы сделаем в технике пласта. Поначалу глина очень холодная и непослушная, но быстро согревается и начинает поддаваться моим движениям. Только с помощью Дианы получается раскатать глиняный ком в тонкий, ровный пласт.

– Редко у кого что-то в керамике выходит с первого раза. На третьем курсе я проходила практику у художника-керамиста из Сочи. Его звали Новиков Юрий Михайлович. Хоть чуть-чуть приблизиться к его уровню было бы замечательно. Юрий Михайлович учился керамике у приближённой художника [Казимира] Малевича. И жизненный опыт у него тоже колоссальный. Занимался керамикой около 60 лет и говорил: «Я ещё маленький мальчик, я никто и ничто в этом». Он работал с одними материалами и за столько лет их досконально изучил, мог предугадать любое движение в работе – и всё равно считал себя недостаточно знающим.

К готовому пласту мы прикладываем трафарет в форме листа монстеры. Я обвожу трафарет ножом, отрезая лишние куски глины. Шероховатые края убираю влажной губкой. Это напоминает мне медитацию и захватывает.

– Современному человеку важно отвлечься от серых будней, посвятить себя прекрасному. В наш информационный век время летит незаметно, а занятия керамикой, да и любым видом творчества, позволяют на мгновение остановиться и насладиться процессом. Студии керамики и ручная работа популярны сегодня потому, что людям не хватает естественных ощущений. Что может быть более естественно, чем копаться в куче глины? А ещё людям важно, что изделие, сделанное на занятии, является полностью функциональным. Можно самому пить чай из скрученной на гончарном круге кружки или подарить сестре. Эта вещь может стать даже семейной реликвией. По рассказам более опытных коллег, последний такой бум на ручную работу был в 90-е годы, как раз, когда появились первые телефоны и компьютеры. Тогда, как и сейчас, нам понадобилось делать что-то, кроме нажатия на клавиши.

Когда все края блюда отшлифованы, можно рисовать естественные линии-прожилки. Пока мы их вычерчиваем, я спрашиваю Диану о том, кто обычно покупает её изделия.

– Керамику в основном покупают для фотографий. Сейчас востребовано фуд-фото, поэтому ручную работу часто закупают рестораны. Как-то раз я решила заказать роллы. Зашла на сайт и увидела свои тарелки (улыбается). Их купили на ярмарке, и я только потом узнала, зачем. Если говорить об индивидуальных заказах, то мой покупатель – творческая девушка лет 20-35. Она ценит ручную работу, любит необычные вещи.

Мы переносим глиняную заготовку на овальную форму и начинаем делать подставку. Её формируют из заготовок-колбасок, которым потом придают нужную форму. Здесь мне тоже понадобилась помощь мастера – глину важно раскатать равномерно. Я огорчаюсь, что опять не получается самой выполнить такое, казалось бы, простое действие, а Диана успокаивает меня:

– Когда я начинала заниматься керамикой, то первые полгода у меня не получалось почти ничего. Тогда я оставила работу на несколько месяцев, переключилась на другие стороны жизни, учёбу. За это время информация уложилась в голове. Тогда я села за работу, и всё начало получаться. Иногда полезно ненадолго оставлять дело, чтобы дать себе время на анализ и отдых. Вернуться в керамику помогло понимание, что для меня важно дать что-то миру. Важно запечатлеть и сохранить себя в своих изделиях и знаниях, которые я передаю ученикам. Все мы не вечны, но я показываю кому-то движение рук и думаю о том, что буду жить в этом движении, возможно, всю его жизнь.

Мы переходим за гончарный круг. Ощущения от работы хочется сравнить с обезвреживанием взрывчатки. Глиняный ком нужно правильно удерживать, а форму создавать при помощи правильных надавливаний. Я внимательно слушаю советы Дианы и стараюсь повторять движения, которые она показывает. Мне становится интересно, чем индивидуальные занятия отличаются от групповых.

– Работа проходит так: мы набираем группу, и на выходе каждый участник получает две работы в разных техниках. Наши гости обычно начинают с ручной лепки, в процессе все по очереди останавливаются и переходят работать за гончарный круг уже индивидуально. Работу за столом контролирует Вика, а я руковожу за гончарным кругом. После этого ученики возвращаются за стол. Нам важно, чтобы каждый успел попробовать себя и в том, и в другом.

Работа за гончарным кругом определённо сложнее, чем за столом, и требует больше опыта. Диана говорит, что ей больше нравится работать за кругом. С его помощью можно создать идеально ровную форму и, что самое главное, работать получается гораздо быстрее. Но и учиться нужно дольше.

– Работая за гончарным кругом, я вижу, как расту. Мои работы становятся всё тоньше и легче. Это мотивирует меня работать ещё больше. Правда, круг требует много времени. Бывает так, что я знаю, что у меня есть свободные полчаса или час перед каким- то делом, но всё равно не сажусь за гончарный круг. Потому что если я сяду, то не замечу, как пролетит полдня, и я опоздаю везде.

Наша работа завершена. Моя монстера остаётся подсыхать на подставке. Позже она отправится на глазуровку и обжиг.

– Самое приятное – доставать готовую работу из печки. Но это же и самое страшное (смеётся). Например, глазурь не ляжет, изделие треснет. Это можно контролировать, но от ошибок никто не застрахован. Некоторые керамисты за работой превращаются в детей: торопятся, работают не по правилам, чтобы быстрее увидеть результат. А бывает такое, что и глазурь знакомая, и с глиной этой три года работаешь, а изделие всё равно треснуло.

Вместе с Дианой мы отмываем руки от глины. Я меняю испачканный рабочий фартук на свитер. Глядя на свою работу, я понимаю, что, несмотря на сложный процесс, я смогла отдохнуть, создавая её. А ещё очень хочется увидеть её уже с глазурью. Перед выходом я спрашиваю Диану, как она и керамика нашли друг друга.

– Вообще, я поступала в институт на резьбу по дереву. А первого сентября нам сказали, что с этого года ваша специализация – художественная керамика. Это было неожиданно, но я попробовала и поняла, что это моё. Я увлекалась разными видами творчества, но это было по вдохновению. А с керамикой сложилось по-другому – она сама меня выбрала.

Мы договариваемся, когда я смогу забрать готовое изделие, прощаемся, и я выхожу из мастерской. Уже дома я замечаю глину под ногтями, на штанах и телефоне, улыбаюсь и понимаю, что она оставила след не только на теле, но и в душе.