Так уж сложилось, что искусство, в представлении абсолютного большинства людей, должно жить в стенах. В галереях, музеях, театрах, выставочных центрах, концертных залах. А на стенах, как правило, живёт конфликт. Но называть граффити бичом относительной современности нельзя. 

Граффити существует ровно с тех пор, как у человека появилась возможность чем-то на чём-то писать. Первые граффити принадлежат ещё пещерным людям из, во всех смыслах, мохнатых веков до нашей эры. То, что рисуется сейчас, не идёт ни в какое сравнение с тем, что рисовали и выцарапывали бунтари того же Средневековья: настенная реклама публичных домов во всех подробностях, жестокие карикатуры с чиновниками, антирелигиозные выпады в формате метр на восемь – вот далеко не полный список того, чем баловались очень далёкие предки европейцев. В числе стрит-артистов были замечены почти все художники эпохи Ренессанса. Большой привет тем, для кого раньше и сахар был слаще, и мир добрее, и молодёжь культурнее.

Это ни в коем случае не призыв порыться в генетической памяти и пойти сливать свой пыл на улицы. Это призыв подумать о многих вещах. Например, о том, где заканчивается искусство и начинается вандализм, почему самовыражение переросло в проблему и как не пострадать за идею, неся в мир свой посыл.

Цветная эволюция

Граффити – это, прежде всего, способ коммуникации. Это способ публично заявить о себе, и только после – эстетика протеста. Убедиться в этом можно даже посмотрев на рекламные слоганы специализированных магазинов, торгующих краской и маркерами. Самый часто повторяющийся слоган-посыл звучит так: «Стань частью культуры!» Не «выделись», не «брось вызов», а «стань частью», интегрируйся в какое-то сообщество. Хотя один мой знакомый художник, не пожелавший раскрывать своего имени, выразился так: «Это способ стать маргиналом на два часа. Превратиться из зарытой в бумажки офисной крысы в смелого мыслителя, когда окружающее достало. Двух часов отрыва вполне хватит – ведь ночью доделывать отчёт, а завтра рано вставать на работу».

До ХХ века граффити ничего особенного собой не представляло, встречалось относительно редко и воспринималось, скорее, как безобидное развлечение или дешёвая реклама. Настоящий всплеск активности уличных художников произошёл только в годы Великой депрессии.

Как ни странно, самым масштабным «окультуривателем» уличного самовыражения в мире считается президент США Франклин Рузвельт. Под его началом только за полгода (с декабря 1933 по июнь 1934) на улицах американских городов появилось более 15 тысяч масштабных художественных работ. А всё дело в том, что в целях снижения уровня безработицы в стране был создан уникальный даже по нынешним меркам государственный орган – Public Works Art Projects или PWAP. Почти четыре тысячи художников, заявивших о желании поучаствовать в программе, получали еженедельные выплаты из администрации президента, «с целью создания благоприятного облика правительственных зданий и сооружений, строительство которых оплачивалось из государственного бюджета». По данным Encyclopædia Britannica, в перечне потенциальных арт-объектов значились школы, корпуса фабрик, библиотеки и даже несколько церквей. Последние таким образом желали привлечь не особо религиозную молодёжь к светлому, доброму, вечному. Точных данных о том, насколько снизилась безработица и повысилось ли число прихожан от подобных мер, к сожалению, уже не найти. Но все «прививки» легального уличного творчества пошли прахом с развитием хип-хоп культуры к началу 70-х.

Именно на этом этапе граффити начинает граничить с вандализмом. Афроамериканцы скандировали о своих правах и свободах как могли, в том числе и отгораживая территорию своих районов с помощью краски. Места для этого выбирались назло несовершенному обществу – городской транспорт, свежеокрашенные здания в центре, жилые кварталы. В марте 1975 года журнал TIME пишет, что Нью-Йорк буквально утонул в граффити. И если раньше преобладали простые в исполнении, но продуманные художественные композиции, то с пришествием хип-хопа всё развернулось на 180 градусов. Вместо масштабных слитных работ в ход идут так называемые «куски» – граффити-художник больше не ставит себе задачу скомпоновать изображение в зависимости от поверхности, а просто рисует тот размер и форму, которую он хочет. Техники и стили рисования заметно усложнились, но значение упростилось до написания имён или краткого словесного плевка на почти нечитаемом сленге. Появляются самые вандальные виды граффити: тэггинг (своеобразная метка территории своим именем или ником), трэйн-райтинг (то же самое в общественном транспорте) и бомбинг (спешные простые рисунки в 2-3 цвета, целью которых является захват большой площади).

В том же начале 70-х годов ХХ века гангста-граффити пересекло океан, чтобы посильнее обозлиться на общество и из типичного элемента хип-хоп культуры переродиться в ярый британский панк. Бэнкси [британский граффитист, ставший легендой, вот что рассказывает о нём Lenta.ru – прим.] тогда только родился, так что особых изменений в американские шаблоны техник пока никто не вносил. Относительно безобидным меткам территории английские бунтари предпочли хлёсткие политические лозунги. От произнесения тех слов, что могли себе позволить написать первые поколения английских панков, кто угодно бы провалился под землю. Возможно, именно поэтому британским художникам особенно полюбился трэйн-райтинг в метро.

Английские поезда развезли широкую культуру протеста по всему Старому свету. Почва была благодатной – подуставшая от церковного давления и военного напряжения Европа запестрела стрит-артом всех видов и мастей. Граффити завоевало славу самого народного, но при этом полноценного вида искусства.

В Азии историческая ситуация с настенной уличной росписью обстояла куда скромнее. Стрит-арт как таковой существовал либо в качестве рекламных надписей, либо в качестве цитирования стихов, которые наносили, чаще всего, каллиграфы. Из-за строгой иерархичности общества и традиции сдерживания эмоций подобная форма протестного самовыражения не прижилась. Новатором в этой области выступил, опять же, политик – дабы народ не забывал о коммунистических идеалах и верил в революцию, сподвижники Мао Цзэдуна расписали весь Пекин политическими лозунгами и картинами идеального мира. Этот инцидент так и остался самым масштабным в истории азиатского граффити.

В Россию культура граффити пришла в 90-х, вместе с потоком зарубежной информации и интернетом. Пришла всё в тех же простых, вандальных формах и инфицировала почти каждый российский двор.

Люди с баллонами

Прежде, чем анализировать отношения художников граффити или райтеров, как они сами себя называют, стоит хотя бы попытаться понять, что у них в голове, чем и в чём они живут. Ведь буква закона одинакова для всех, а с человеческими душами не всё так просто. Я намеренно искала художников, живущих в принципиально разной среде. Так и сошлись в этой главе петербургская почитательница реализма и любитель уличного арта из среднего Поволжья и администратор тематического сообщества из «итальянской провинции» под ником Craftline.

– Сейчас граффити в Тольятти фактически умерло из-за того, что все поразъезжались. Ну, и дорогая краска тоже вносит лепту. То, что осталось сейчас – это просто ребята, которые командами ходят и разрисовывают город. Суть в том, что делается это нелегально. Большинство рисуют откровенную чушь, просто потому, что хотят прославиться, а рисовать граффити – это вроде как модно.

Сказать честно, я не ожидала такой адекватности и трезвого взгляда на вещи от администратора паблика с открытым признанием в названии – так и пишут, «vandals». Кстати, не врут – иногда попадаются действительно, самые, что ни на есть, настоящие vandals. 372 подписчика. Довольно частые обновления с фотографиями, каждый второй снимок – готовый компромат на автора. Кое-где мелькают и лица, и даже, простите, задницы рисовавших. Хотя если пролистать вниз, ситуация действительно кажется не такой уж безнадёжной – таки были у нас стоящие художники.

– Делается это для того, чтобы все видели твои, какой ты крутой. И чем более открытое и проходимое место, тем это считается круче. Это даёт адреналин в кровь, да. Но я этим способом не пользуюсь, я ухожу рисовать на заброшки. Кто-кто попадался за рисованием – и срок получали. Но как-то отмазывались. Я сейчас хочу возродить эту «движуху» с настоящим крутым граффити, но на всё это нужны деньги и ребята с руками из нужного места.

Второй мой собеседник оказался чуть более фанатичен.

– Я раньше не прятался, потому что считал, что делаю хорошее дело. Я не могу не рисовать, это хуже наркотика. Ходил по самым серым окраинам, там же руку набивал, рисовал абстракцию на заброшках, чтобы никому не мешать. Сколько раз приезжала полиция, видели, что я не подросток, не пытаюсь скрыться, и отпускали. Иди, говорят, домой и не пались больше. Или советовали цветочки изображать. А мы живём уже в другом мире, это надо понимать. Мы глубже тупых цветочков, у нас передозировка попсой.

С берегов Волги переносимся на берега Невы – спасибо возможностям интернет-связи.

- Почти 9 лет я в граффити-команде. Сейчас я уже не представляю, как можно оставить рисунок просто на бумаге, убрать в стол и никому не показывать. Мне кажется, среди нас и есть настоящие художники. Картину можно спрятать, порвать, сжечь, если тебе что-то угрожает, а граффити – не получится. Ты каждый день морально готов пострадать ради красоты. Это и страшно, и как-то бодрит, сил придаёт.

Моя собеседница Екатерина немного смущается, когда говорит о рисках. Невероятно красивая девушка, очень располагающая приветливая улыбка, статная осанка. Физик по образованию. Страстная поклонница Айвазовского и Куинджи.

– Мы за всё время ни разу полиции не попадались. Рисовали обычно в сумерках или ночью, с фонариками – при желании, нас можно было очень легко поймать. Сейчас уже и не думаем об этом – будь что будет. Задержат – ну и ладно. Не за убийство же. В последнее время мы пошли на компромисс и начали работать на крышах. У нас есть доступ к некоторым крышам в Питере и оборудование для альпинизма. Мы многое теряем, отказавшись от стен или асфальта. Стены видят все, кто ходит по улице. А крыши – только самолёты, дроны всякие с камерами.

Интересуюсь, как же обстоят дела с теми, кто до крыш не долезет, а энергии полно.

– Для моего круга друзей-райтеров нет никакого удовольствия в том, чтобы просто «тэгнуться» [отметиться – прим.] на стене – это какой-то собачий рефлекс. Я вот, например, когда вижу, что на свежевыкрашенной стене какой-нибудь дурак написал или нарисовал какую-нибудь ерунду, могу потратиться, подобрать краску в тон и пойти, закрасить. 

Я специально подбирала людей, которые рисуют как минимум неплохо, чтобы показать – даже они абсолютно осознанно рискуют. Мне приходилось говорить и с теми, кто рисовать не умеет вовсе – в этих случаях риск удваивается. Но это не только не останавливает райтеров, а наоборот, стимулирует.

НелегАрт

Можно сколько угодно говорить о высоком, желании самовыразиться, эстетике и так далее, но фактически любое несанкционированное проявление стрит-арта попадает под статью Уголовного кодекса. Даже самое искусное граффити, если оно выполнено без разрешения собственника объекта или городской администрации, может быть квалифицировано как вандализм.

Статья 214 УК РФ определяет вандализм как «осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах». Меры наказания не балуют – высокие штрафы, принудительные работы или даже лишение свободы за изображения, разжигающие ненависть и вражду.

Для того чтобы ответственности избежать, художнику придётся приложить немало усилий. Формально сделать это возможно – нужно доказать, что своим изображением он не осквернил, а только улучшил эстетический вид объекта. Для этого собирается специальная искусствоведческая экспертиза, заключение которой и будет являться решающим в деле о признании или непризнании художника вандалом. Процесс это долгий и, как говорят юристы, почти безрезультатный, если райтера поймали за руку.

Стоит отметить, что чем качественнее выполнен рисунок, тем лояльнее к нему относятся окружающие. Соответственно, тем меньше проблем имеет сам художник.

Среди райтеров бытует мнение, что вандализм – это дело коммерческое. Мол, популярность тех же тэггинга, трэйн-райтинга и бомбинга искусственно стимулируют производители и продавцы аэрозольных красок и маркеров, «заражают» несмышлёных подростков призывом «граффити – это круто!», чтобы продвигать довольно специфичный товар в довольно широкие массы. Пока иллюзия свободы и ощущения собственной важности равна одному баллончику за 300 рублей, «арт»-вандализм будет процветать. И конечно, подобные виды граффити никакого отношения к искусству иметь не могут. Многие из мной опрошенных райтеров считают, что именно за такое «творчество» стоит наказывать. Хотя практика говорит об обратном – чаще попадаются полиции как раз те, кто затеял большую и сложную работу, а не те, кто быстро метит территорию и убегают, без оглядки на результат.

Для сравнения, в некоторых странах Европы и в Новой Зеландии действует законодательный запрет на продажу аэрозольных красок лицам младше 18 лет. Да и лицам старше 18 лет купить заветные баллончики не так просто – помимо высокой стоимости, в некоторых районах их регистрируют по удостоверению личности. В случае обнаружения граффити в публичном месте по набору цветов и типу краски можно определить примерный круг подозреваемых – в точках продаж поднимаются данные о недавних покупателях. Ну а далее штраф и тюремное заключение за рецидив.

До сих пор на слуху случай со школьником в Сингапуре. Парня признали виновным в вандализме из-за росписи нескольких дорогих машин, в качестве наказания школьнику присудили четыре месяца тюрьмы, две тысячи долларов штрафа и четыре удара плетью. История произошла ещё в 1993 году, тогда Сингапур аргументировал жестокие наказания опасностью проникновения в страну коммунистических граффити. Бояться тлетворного влияния коммунистов в Сингапуре уже давно перестали, но с тех времён в законодательстве ничего не менялось – огромные штрафы, тюрьмы, удары бамбуковой палкой или плетью.

Самыми действенными остаются превентивные меры. Проще не искать и наказывать, а не доводить до наказаний. Специальные стены, а порой и целые комплексы для граффити ставятся в Америке, Великобритании, Австралии, Японии, Германии, Швеции. Стояла подобная стена и в Москве, но была ликвидирована несколько лет назад.

Что делать?

Итак, мы выяснили, что граффити слишком плотно вошло в нашу жизнь, чтобы решить все проблемы взаимодействия райтеров с законом одним запретом или увеличением мер наказания. Не сработает. Но мы вполне можем предложить художникам альтернативные варианты творчества, которое хотя бы частично удовлетворит все стороны конфликта и не будет нести прямой угрозы их судьбе.

Я решила не ходить далеко и попытаться выяснить, что делать с общественным мнением и как не дорисоваться до тюрьмы в пределах Тольятти. Более чем уверена, что похожая схема будет работать в любом из российских городов.

Я обратилась за советом в пресс-службу мэрии г.о. Тольятти. Развернутый ответ главы пресс-службы, Дмитрия Кротова я получила на следующий же день после запроса, что говорит о двух вещах: во-первых, муниципалитет всё же идёт навстречу инициативам, какими бы нестандартными они ни были, а во-вторых, видимо, не так страшен чёрт, которого малюет нам наше воображение.

Итак, если вы страсть как хотите рисовать в городских ландшафтах, в первую очередь, ознакомьтесь с вышеописанной статьей 214 УК РФ и хорошенько подумайте. Если такие перспективы радужными вам не кажутся, а творческое начало бурлит и просит выхода, у вас остаётся только один выход – не бунтовать, а искать союзников. Надёжных, официально поддерживающих вас союзников. Причём, в зависимости от ваших творческих планов эти союзники будут меняться.

Если ваша цель – жилые многоквартирные дома, вам потребуется устроить собрание жильцов. На данном собрании вы как можно более подробно и ярко презентуете свои идеи по преображению, в случае успеха, ловите аплодисменты, охапки красных роз к ногам и составляете соглашение о том, что жильцы данного дома не против размещения вашего рисунка на их собственности. Можно ли обойтись без этого? Нельзя. Даже если уголовное наказание вас минует, изображение будет закрашено по первому же звонку недовольных жителей в управляющую компанию. Бесполезная трата сил, денег и непоправимый удар по самолюбию.

Если вы замахнулись на объект муниципальный, то ваш путь лежит в администрацию района или в управление архитектуры и градостроительства. При себе не помешает иметь развёрнутый проект или хотя бы эскиз рисунка, а также предоставить образцы краски, с которой планируется работать. Ваш проект будет оценён с точки зрения безопасности (это больше относится к материалам), этики и эстетики. Если вдруг ваш выбор места не будет одобрен, вам смогут предложить альтернативные варианты – в любом городе полно мест, которым даже такой «макияж» будет очень даже к лицу. Судьба несанкционированного арта на муниципальной территории так же незавидна – все ваши душевные порывы будут закатаны под валик.

В случае, когда вы на мели, а рисовать хочется до дрожи, и даже в больших масштабах – ищите спонсора или творческую организацию, способную ваши потребности удовлетворить. Я специально поговорила с Сергеем Рыбкиным, генеральным директором одной из таких компаний-спонсоров, участвующей во многих акциях по преображению города, о том, кто может попасть в креативную и при этом полностью легальную команду.

– Главные критерии отбора художников – это адекватность и понимание контекста. Если художник не профи, то важно его стремление обучаться, расти, быть открытым новому. Хотя я понимаю, что художники – такие художники. Это личности со своим видением мира, иногда с ними бывает нелегко, но это всё равно интересно.

Согласитесь, требования вполне адекватны и даже скидка на метания творческой натуры предусмотрена.

Не многие райтеры обращают внимание на то, что в формулировке 214 статьи УК РФ не прописано использование в художественных целях асфальта. Я попросила прокомментировать ситуацию юриста, Дмитрия Тратаевского:

– Отнести рисование на асфальте к вандализму нельзя. Главное – не затрагивать проезжую часть и следить, что именно изображается у людей, по сути, под ногами. Например, изображение государственных символов уже будет иметь серьёзные последствия.

То есть, формально закон допускает такой вид стрит-арта. Но тольяттинский райтер Craftline рассказал, почему художники редко задействуют асфальт:

– Это ужасно дорого, если рисовать баллончиком. А кистью – очень долго, да и большинства эффектов уже не добиться. Опять же, очень быстро стирается рисунок.

Хотя в ситуации, когда хочется именно рисовать, а не рисовать исключительно на стенах, такой вариант может быть использован.

Но если без экстрима и адреналина ну вот просто никуда и рисование без угрозы наказания теряет для вас всякий смысл, остаётся последний, самый прогрессивный и безопасный вариант – плёнка. Или cellograff, кому как больше нравится. Данную технику уличного самовыражения изобрели французские граффити-художники Astro и Kanos. Суть заключается в том, что между двумя опорами натягивается обычная пищевая плёнка, создавая собственную, чистейшую и никому не мешающую «стену». Собственно, на этом трудности закончились – бери и рисуй, что душе твоей угодно. Для тех, кто в перспективы этого способа рисования верить отказывается, прилагаю работы изобретателей жанра, российского райтера Ches и его английского коллеги Replete – вместо тысячи слов.

В деле технику проверил и тольяттинский художник Кирилл Веснин, оригинально поздравив город с Новым годом.

Резюмируя всё сказанное, если вы не идёте в мир с радикальными посылами и действительно умеете рисовать, то вам стоит сильно постараться, чтобы ваше творчество восприняли в штыки. Конечно, для этого придётся договориться с властями или изменить некоторым привычкам. Но какой вес имеет это маленькое усилие рядом с нежеланием расстроить своих родителей и ухудшить свою жизнь?

Ну а если предела резкости вы замечать не хотите, да и рисуете прямо говоря не очень – возможно, не стоит тратить драгоценное время своей жизни на дело, которое никогда не даст благодатного отклика. Попытайтесь реализовать свой потенциал (которого явно много, если вас не утомляет бегать по городу и искать ещё не отмеченные вашим тэгом места) где-нибудь ещё и найти способ общаться с людьми напрямую. Этот навык тоже дорогого стоит. Намного дороже, чем способность купить цветной аэрозоль.